Сам Жако за штурвалом стоял уже редко. Его воспитанник Жером Вилье, ставший для него вторым сыном (единственный сын Боле погиб, разбившись на мотоцикле), с юных лет начал осваивать науку судовождения и в свои двадцать лихо водил «Би-Би» в дальние и ближние плавания. С его помощью старик зарабатывал достаточно, чтобы не отказывать себе в любимом бордо «сант-эмильон» и платить Жерому вполне приличную по местным меркам зарплату.
Дела в последнее время у него шли неплохо. В пятницу поздно ночью Жером привел «Би-Би» из Гавра, куда он ходил за углем. А уже в субботу вечером Боле получил новый заказ от Мохового – идти в Гавр, потом на Плимут, где у него на рейде возьмут мешки с углем. С Плимутом выходило все как нельзя кстати, потому что в субботу вечером они договорились, что Жером поставит на палубу «Би-Би» «Мерседес» этого англичанина Стивена Робинса, который с месяц назад появился в Манге. Чем он занимался, Жако не спрашивал, но Робинс дал понять, что собирается во Франции немного поработать. И когда он попросил Жако перегнать его «Мерседес» на ремонт до Дувра, он не удивился. Раз он считает, что во Франции с его «мерсом», у которого руль справа, не разберутся, пусть тащит его в Англию. Тем более что Робинс обещал хорошо заплатить. Конечно, Жако согласился. И как было не согласиться, когда за один рейс он получал с двух клиентов двойную плату.
В субботу днем Робинс довез его от «Би-Би» до дома, выписал ему чек, а сам поехал обратно к причалу, чтобы там оставить машину. Жером сказал, что поставит ее на палубу в воскресенье. В понедельник, как и договаривались, он заехал на виллу «Мандрагора» и взял у месье Мохового накладные на груз в Гавре и поехал к пристани привычным своим маршрутом, который не менялся годами. Как обычно, он выкуривал трубочку, приглядываясь к облакам и на всякий случай пробуя ветер на смоченный слюной палец. Составив свой метеопрогноз, он проверял замки своего берегового хозяйства и, если «Би-Би» никто не нанимал, уходил через мост, соединявший оба берега Сены и поселок Лим с Мангом, либо к себе домой в Лим, либо в Манг в брассри Жерара. В этой пивной с утра до вечера толклись у стойки такие же, как он, пенсионеры, не знающие, чем заняться, и Жако коротал с ними предобеденные часы, посасывая кисловатое столовое вино с соседних безмарочных виноградников, которое Жерар выдавал за однолетнее «туренское».
На этот раз Боле на причале задержался, так как «Би-Би» предстоял выход в рейс. Она качалась в бурном потоке разлившейся реки, словно хотела сорваться с якоря и уплыть подальше от этих мест. В десять должны были подойти Робинс и Жером. Они договорились, что встретятся все вместе перед отправкой на причале. Жером подъехал даже раньше – без десяти, взял у Боле накладные и поднялся в рубку со своим походным чемоданчиком. Боле поднялся на баржу вместе с ним, проверил, как держится «месредес» на палубе, и остался доволен – хотя «Би-Би» и мотает на волнах, он не шелохнется. Англичанин опаздывал. Жако достал мобильник, нажал на единицу, под которой был записан номер Робинса. Голос Робинса ответил по-английски и по-французски – хозяин подойти не может, оставьте ваше сообщение после звукового сигнала. Жако сказал: «Это я, Жако, ответьте, где вы и что мне с вашим „мерсом“ делать, отправлять или вас дожидаться?».
