.
5.
Помещения, служащие для домашних хозяйственных дел, подобных только что описанным, и для прислуги тщательно отделяются от жилых и общественных помещений. Но важнейшее конструктивное значение массы служителей для придворного общества находит в то же время непосредственное выражение в структуре самих господских комнат. Путь от входа в каждый из различных жилых и общественных апартаментов ведет через одну или несколько передних (antichambres). Мы находим их перед спальней хозяина и перед спальней хозяйки дома, перед парадной спальней, как и перед „salle de compagnie“. Это помещение, передняя, есть прямо-таки символ придворного „хорошего общества“ эпохи старого порядка. Здесь в постоянной готовности к услугам ожидают приказаний господ ливрейные и неливрейные лакеи и слуги. Едва ли найдется что-либо более характерное для отношения этих господ к своим слугам, чем замечание, составляющее почти половину небольшой статьи о передней в Энциклопедии. „Поскольку первая передняя, — говорит Энциклопедия, — всегда предназначается для „ливрейных“, камины здесь используют редко. Довольствуются тем, что ставят перед этими комнатами печи, которые оберегают все части апартамента от холодного воздуха, входящего при постоянном открывании дверей, ведущих в комнаты господ“.
Читая подобное, не следует забывать, что для большинства дворянства, для „света“ XVIII века представление о том, что в определенном смысле все люди „равны“, несмотря на различия в ранге, было совершенно чуждо. Энциклопедия, будучи уже значительно ближе к такого рода мыслям, подчеркивает, во всяком случае, в своей статье „челядь“ (domestique), что во Франции уже нет более рабов и что слуг также следует рассматривать не как рабов, а как „свободных людей“.
Но даже она еще оправдывает, например, существующий закон, согласно которому воровство в доме наказывалось смертью[29]. Иными словами, она рационально оправдывает санкцию, порожденную, помимо всякого разумного обоснования, абсолютной уверенностью в неравенстве социальных слоев. Это превосходство господ не обязательно выражалось в дурном обращении с прислугой. Оно могло найти свое выражение и в своего рода доверительных отношениях с отдельными слугами. Но всегда оставалась неустранимая дистанция, глубоко укоренившееся ощущение, что эти мужчины и женщины, в большем или меньшем количестве наполняющие дом дворянина и своим постоянным присутствием сообщающие его жизни облик и атмосферу, непохожие на наши нынешние, — что эти люди представляют собой другой, чуждый тип людей, людей из „простого народа“; даже Энциклопедия пользуется этим выражением. И расположение комнат, предусматривающее перед каждой господской комнатой по меньшей мере одну переднюю, является, стало быть, выражением этой
