— Далеко убежали, пан учитель? — прохрипело за спиной.
Нити пришли в движение. Одни натянулись, другие ослабли. Песецкий послушно повернулся.
Агата стояла на вершине лестницы, высокая и худая. Она словно увеличивалась в размерах. Ее руки двигались, плетя, наматывая и отпуская, дергая за нити, управляя учителем и остальными. Рядом с женщиной неподвижно стояли генерал с женой, Батлейщик, Францишек, слуги и лакеи. Опутанные нитями, подчиненные чужой воле. Самый высокий, генерал, не доставал макушкой паучихе даже до плеча. Руки Агаты плясали в воздухе, играли на прочных натянутых струнах. Из глубины платья появилась, словно выросла, третья рука, из-за спины — четвертая. Пальцы работали, нити дрожали, впиваясь в тело Песецкого.
По нитям, как маленькие акробаты, ползли куклы, цепляясь за них ручками, тянулись к учителю. Выворачивая шеи, тряся головами. Маленькие нарисованные и вышитые лица плакали и смеялись.
— Почему я? — из последних сил прохрипел Песецкий.
И тут же пожалел о попытке заговорить — в открытый рот проник клубок нитей, протолкнулся дальше, в горло и пищевод.
— О, не льстите себе, пан учитель, — ответила многорукая мать, — в вас нет ничего особенного. Любой мог откликнуться на объявление в газете, но повезло именно вам. Моему театру нужны зрители, которые сами в конце концов станут частью труппы. Я буду приглашать сюда время от времени кого-нибудь, чтобы не заскучать. Буду разыгрывать перед ними то, что я разыгрывала перед вами. Потом это место погибнет, придет в упадок и запустение, обрастет легендами, а я усну надолго, как бывало раньше. Кукол я люблю больше людей, пан учитель, с ними проще. Они благодарны своей богине за возможность жить, ведь они даже не знают, каково это. Люди сгорают от страстей и желаний, а все, чего желают куклы, — это почувствовать себя живыми.
Фигуры возле паучихи пришли в движение, закачались из стороны в сторону, исполняя странный танец.
— Скоро мы примем нового члена семьи! — вопил генерал.
— Нового актера труппы! — вторила ему пани Анна.
— Скоро! — кричал Францишек.
— Скоро! — в один голос пропели лежащие на полу девочки.
— Скоро! — согласились слуги.
Рот Агаты беззвучно двигался, разрастаясь чужими голосами.
Куклы доползли до учителя. Их маленькие холодные руки принялись щупать, трогать и бить, наматывать вокруг спутанного человеческого тела новые кольца нитей, петли и узоры.
Клубок в желудке зашевелился, желчной тошнотой пополз вверх.
