— Конечно, пан Батлейщик, — Песецкий пытался сдержать дрожь в голосе, — конечно.
Оказавшись в уединении, темноте и тишине своей комнаты, учитель разделся и завалился спать. Он не слышал, как за дверью быстро протопали чьи-то маленькие ножки. Как дверь тихонько открылась, и пара стеклянных, чуть светящихся в темноте глаз, внимательно посмотрела на спящего человека.
*
Во сне учитель видел некое подобие каравана. Вереница людей, то ли невольников, то ли пленных, медленно брела по каменистой пустыне. Вокруг простирались руины строений причудливых форм и неописуемых размеров, царство разрухи и упадка. Люди шли цепочкой друг за другом, связанные за шеи невесомой, но прочной нитью. Путы невозможно было разорвать, они лишали воли.
На камнях восседали куклы, которые молча и безучастно следили за бредущими людьми. Лицо каждой игрушки выражало только одну эмоцию: грусть, радость, гнев, ненависть, похоть, безумие. Маленькие костюмчики износились, пропитались пылью, истлели и изорвались, открыв бледную кукольную плоть. Под нею просматривались тонкие косточки, которые могли принадлежать как мертвым птицам или мелким зверькам, так и детям.
Вел процессию пухлый карлик в шутовском наряде. Облегающий костюм был расшит ромбами, крестами и черепами, топорщился и шел складками. На большой непропорциональной голове — колпак с бубенцами в форме черепов. При ходьбе бубенцы не звенели, а глухо перестукивались, будто внутри их перекатывались маленькие высохшие косточки. В детском кулачке, покрытом густым черным волосом, карлик сжимал конец нити, которая связывала невольников.
Учитель видел узкие плечи и широкий зад уродца. Кривые короткие ноги, обутые в пыльные красные сапожки. Из-за колпака казалось, что на голове коротышки растут несколько пар длинных изогнутых рогов, заканчивающихся жуткими колокольцами. Песецкий не видел лица карлика, но слышал его тонкий дребезжащий голос.
— Скоро! — вопил, срываясь на крик, маленький глашатай. — Вы узреете богиню во всем ее великолепии. Многорукая мать примет вас в свои объятья. Скоро! Скоро!
Он принялся раз за разом повторять это слово.
— Скоро!
— Скоро!
— Скоро! — вторил кто-то сзади.
Учитель хотел повернуться посмотреть, но прозрачная нить крепко стягивала шею, позволяла только оглядываться по сторонам.
Процессия двигалась в гору. Идти было все труднее. Впереди, скрытое от глаз высоким холмом, что-то пришло в движение, будто проснулось. Что-то большое.
— Скоро! — громче прежнего завопил карлик и от нетерпения дернул невольников за нить, подгоняя.
