— Меня не покидает ощущение, что я нахожусь в голливудском боевике, — с иронией сказал Максим, — меня не покидает ощущение нереальности происходящего. А ты Зака Эфрона чем-то напоминаешь — такие красивые рейнджеры бывают только в кино.
— Я тебя понимаю, — с усмешкой ответил Грин, — ты все еще не можешь поверить, что выжил в этом аду, и, более того, даже протянул несколько дней.
— Читаешь мои мысли...
— Когда-то и меня посещали такие же, — задумчиво произнес Никита. — Спешу тебя обрадовать: к нам лезет первый жаждущий пули. Он с моей стороны, попробую завалить из пистолета.
Когти кусача были уже метре от ног Максима, когда Грин, выбрав момент, сделал два выстрела в горящие жаждой крови глаза, и чудовище с предсмертным ревом полетело к земле. На следующего изголодавшегося зараженного Никита потратил четыре патрона. В обойме осталось всего четырнадцать, и Макс осознал вдруг, что, несмотря на красивые слова напарника, он бы оставил как минимум два патрона для себя.
Толпа зараженных внизу пополнилась вновь прибывшими, и они под аккомпанемент непрекращающегося клекота, рычания и рева беспорядочно двигались под сосной, задрав вверх уродливые морды. Периодически некоторые из них, пытаясь залезть на дерево, рвали когтями кору, отчего оно ощутимо дрожало и покачивалось. От нестерпимой вони начало мутить, и Макс с трудом сдерживал рвотные позывы. Застывший в неподвижности рубер или даже элитник (Максим еще не уловил грань, которая отделяет одну стадию развития зараженного от другой) стоял в стороне и без всякого интереса взирал на стаю, беснующуюся внизу. На Максима и Грина он не обращал никакого внимания, даже голову не задирал, играя роль бесстрастного наблюдателя. Это завораживало и пугало одновременно. Макс разглядывал огромную, покрытую броневыми пластинами треугольную морду, мощный торс, бугрящиеся мышцами конечности, острые шипы, покрывающие тело монстра, и пытался понять, какой каприз эволюции мог породить такое чудовище.
Сосна качнулась и начала крениться к земле — сразу трое кусачей под руководством только что прибывшего второго рубера налегла на ствол, пытаясь повалить дерево на землю. Макс, прицелившись, нажал на курок, и, высадив остатки магазина, застрелил одного. Грин завалил еще двоих, и его автомат щелкнул затвором, извещая об опустевшем магазине.
— Все, патроны закончились, — хмуро сказал Грин и расслабленно облокотился на пахнущий смолой ствол. — Я тоже вспоминаю старое кино. Так и вижу, как мы по рации вызываем огонь на себя, вокруг рвутся снаряды, зараженных рвет на части, и в последнем кадре эпизода мы, обливаясь слезами, благодарим наших друзей-артиллеристов и пьем спирт из граненых стаканов.
