S-T-I-K-S Реинкарнация - Андрей Снегов

Сознание вернулось к Максиму яркой болезненной вспышкой. Он лежал на спине с закрытыми глазами, ощущая тошноту и слабость во всем теле. Из зарешеченного прямоугольника окна били потоки слепящего света. Ему казалось, что белые протуберанцы жалили даже сквозь закрытые веки. Боль двумя огненными потоками текла по зрительным нервам в основание черепа и образовывала там тугой узел, который ритмично пульсировал в такт медленно бьющемуся сердцу. С каждым ударом рассудок прояснялся все больше, и темное вселенское ничто заполнялось рваными фрагментами мыслей и образов. Он попытался сложить разрушенный паззл своего разума, но ничего не вышло: даже собственное имя осталось где-то на периферии вязкого густого тумана, бывшего когда-то его памятью.

Туман! И отдающий кислым запах разложения и тлена! Он вспомнил, как возвращался домой вчерашним вечером в изрядном подпитии, кляня вечно жгущих мусор соседей.

Максим открыл глаза. Черно-белое, залитое ярким светом изображение качнулось, накренилось сначала вправо, затем влево, и, наконец, стабилизировалось. Взгляд сфокусировался на плоскости белого потолка, расчерченного тонкой паутиной ломаных трещин. Поворот головы дался нелегко, но вместе с подступившей к горлу тошнотой пришло понимание, что он находится на собственной даче: замысловатые фиолетовые вензеля на отслаивающихся от стен обоях и старые семейные фотографии в деревянных рамках, висящие справа от кровати, не оставляли в этом никаких сомнений.

Макс потянулся к стакану с водой, стоящему на тумбочке, и ощутил на правом запястье холодное кольцо, жестко фиксирующее руку. В панике он попытался вскочить с кровати, задергался, будто пойманный в силки зверь, но наручники на обеих руках и лодыжках, пристегнутые к металлической раме, держали крепко и позволяли лишь приподнять конечности над кроватью. Резкие движения породили оглушающий лязг металла о металл и пронзительные вибрации боли. Сознание снова утонуло во тьме.

Человеческие крики и утробное низкочастотное урчание, доносящиеся с улицы, вернули его из забытья. Он аккуратно напряг руки и ноги, медленно приподнял голову, чтобы оглядеться, и убедился, что одет в камуфляжную форму и все также пристегнут наручниками к кровати в собственной спальне. В ярком свете, льющимся из окна, расположенного напротив ажурного кованого изголовья, он узнал привычный интерьер. Небольшая комната, оклеенная темными выцветшими обоями, помимо кровати и тумбочки вмещала старый, дышащий на ладан трехстворчатый деревянный шкаф, массивный письменный стол, стоящий у противоположной стены, две книжные полки над ним и вращающееся кожаное кресло с высокой спинкой. Между столом и дверью, ведущей в коридор, висели настенные маятниковые часы, которые уже лет десять показывали одно и то же время.