— Ты был бесчувственным мешком с говном часа три или четыре, — ухмыльнулся Грин, помахав ладонью в воздухе, — точнее не скажу.
— Сколько времени требовалось Умнику, чтобы восстановиться после клокстопа? — уточнил Максим.
— Я не знаю, — ответил Никита, — никогда не видел, чтобы он вырубался после ускорений. Наверное, как-то регулировал затраты энергии.
— Мне еще учиться и учиться, — вздохнул Максим.
— Мы с тобой обязательно съездим к хорошему знахарю, который умеет держать язык за зубами, — в задумчивости произнес Грин, почесывая затылок. — И мы уже подъезжаем к точке, где нас ждут Фил и Проф. Это метрах в ста пятидесяти от железной дороги, сразу за границей кластера.
— Тогда заливай базу данных об этих персонажах, — попросил Макс, закрыл глаза и расслабленно откинулся на спинку кресла.
— Оба — бывшие политзаключенные из разных версий СССР, диссиденты. Профессор — бывший ректор Ленинградского Государственного Университета, а Философ — настоящий одессит и очень колоритный персонаж. В Стиксе они нашли друг друга, потому что бесконечно сравнивают свои миры, ищут сходства и различия, обсуждают что было бы, если бы, еще и нас с тобой будут по полной доставать. Но в принципе — мировые дядьки. Если не сможешь поддержать разговор — отмалчивайся или устало закатывай глаза, они любят перетирать одно и то же по несколько раз.
— Грин, я сильно отличаюсь от Умника? — вдруг спросил Максим.
— Одно лицо! — уверенно заявил Никита. — Манера разговора немного отличается, но я скажу, что ты был слегка контужен, и это недалеко от истины. В случае явного фейла я тебя прикрою, но нужно что-то рассказать о результате нашей гребаной экспедиции! Четыре дня назад по настоянию Умника мы собрали вещички, и вместо рейда поперлись хрен знает куда на запад с неясными целями. На все вопросы Умник отмалчивался или говорил о том, что все расскажет по возвращению. Расскажет все о выходе из Улья.
— А сколько людей знает о том, что Умник ищет выход из Стикса? — полюбопытствовал Макс, сузив глаза.
— Да, почитай, весь стаб, — с глумливой улыбкой ответил Грин.
— То есть, это не секрет? — с удивлением осведомился он.
— Это — притча во языцех и повод для шуток, бро, — ответил Никита, нахмурившись и крепче сжав руль. — Но шутки звучат только за спиной Умника: никто не хочет лечить сломанную челюсть или ребро.
— Охренительно! — нервно засмеялся Максим. — То есть, я — местный авторитетный блаженный, сворачивающий челюсти и засовывающий стволы автоматов в задницы, а вы трое — мои апостолы?
