— А белые?
— Они стоят баснословных дорого. Фактически бесценны. Излечивают зараженного на ранних стадиях, а Кваза превращают в человека. Квазы — это имунные, которые внешне стали зараженными, но внутренне остались людьми.
— Почему люди становятся Квазами?
— Либо осложнение из-за приема черной или красной жемчужины, либо злоупотребление горохом.
— Как заполучить белую жемчужину?
— Все просто, — Грин понизил голос до шепота и скорчил страшную гримасу, — нужно убить скреббера.
— Скреббера? — в недоумении переспросил Макс. — Это — еще один подвид зараженных?
— Никто не знает, что они за существа и откуда, но, с большой вероятностью, не с нашей версии Земли. Огромные монстры, завалить которых практически нереально. Один такой может легко уничтожить танковую колонну.
— Как они выглядят?
— Не знаю, сам не видел, а упоминание скрабера — табу. За это могут рожу начистить, а некоторые особо верующие рейдеры — даже пристрелить.
— То есть, если увидим здесь большую живую неведомую хрень, то это — скреббер, — сострил Макс. — А ты, значит, их не боишься?
— Я — атеист, и больше всего опасаюсь людей, — на лице Грина появилась ироничная усмешка. — А скребберы — всего лишь животные, хотя и очень умные. Наедине мы можем обсуждать их во всех интимных подробностях, но на людях — только намеками.
— Умник подарил нам с тобой по белой жемчужине, значит, он их убивал?
— Вполне возможно, но, если и так, то до моего появления в Улье. И я этого точно не знаю. Он был не из тех, кто травит байки о своих похождениях.
— Мозг плавится, — Макс облокотился на спинку жалобно скрипнувшего стула, и заложил руки за голову, — у меня уже передоз информации и тренировок.
— А у меня — еды! — Грин выловил из банки очередной помидор и с аппетитом его умял. — Предлагаю переместиться на диваны и за неимением развлечений лечь спать. Завтра нам предстоит прогулка через свежий кластер, и я понятия не имею, на сколько она затянется.
Пыльная продавленная тахта не располагала ко сну, и Максим лежал с открытыми глазами, глядя в потолок. Грин долго суетился, сооружая себе постель из накрахмаленных до хруста простыней, а потом в одних трусах залез под тонкое одеяло и, блаженно потянувшись всем телом, затих.
— Если зараженные нагрянут — будешь сражаться в голом виде?
— Я использую любые возможности, позволяющие не забывать о нормальной жизни в привычном мире, — подмигнул Грин. — Даже такие мелочи, как сон в чистой постели или утренний кофе с яичницей.
