— Я не успею среагировать, если кто-то выскочит из леса, — неуверенно предположил Максим, не совсем понимая, как тварей можно чувствовать.
— Расслабься, я предупрежу тебя заранее, а если встретим элитника с даром невидимости, то мы в любом случае — не жильцы, — Грин повернулся к Максу, в темно-зеленых глазах, окаймленных длинными черными ресницами, читалась ехидная насмешка. — Ужель боишься, друг мой Горацио?
— Не больше, чем ты — встретиться с бетонным столбом, — лениво парировал Максим. — Мы, кстати, едем уже сто пятьдесят в час.
— Боишься, что прав лишат? — расплылся в добродушной улыбке Грин. — Ну наконец-то, слышу знакомые песнопения, давай, оберегай меня, оберегай и заботься, а то я начал подумывать, что тебя подменили.
— Папа вернулся и уже снимает ремень, готовься, приедем, и я тебя отшлепаю за плохое поведение, — вымученно отшутился Макс.
— Плохое поведение — играть в молчанку и ни словом ни не обмолвиться о цели поездки в эту глухую пердь. Ты обещал все рассказать по возвращению. А сейчас молчишь как рыба об лед. Я — твой должник, и за тобой на край света пойду, но два наших высоколобых товарища не столь доверчивы и благородны. Им, конечно, греют души твои рассказы о выходе из Улья, но даже я слушаю их уже третий год. А они — лет пять, как минимум. Я понимаю, что никаких позитивных новостей нет, и поведать тебе нечего. Более унылым говном, чем сегодня, я тебя еще никогда не видел. Ум, мне ты можешь вообще ничего не рассказывать, но, если желаешь сохранить нашу команду, придумай какую-нибудь историю для Профессора и Философа. Иначе мы с тобой останемся вдвоем. Сенс и хардкиллер, конечно, сладкая парочка, но наши шансы на выживание в этом прекрасном мире отнюдь не удвоятся.
Макс с унынием смотрел на уходящую под капот серую ленту дороги. Он и предположить не мог, о какой истории идет речь. Он даже не понимал, как правильно ответить Грину, который располагал к себе все больше и больше, чтобы его подозрения о подмене Умника не обрели статус железобетонной уверенности. Если бы этот мальчишка знал, насколько он в своей иронии недалек от истины, то, возможно, прикончил бы Макса, не останавливая машину. Хотя, какой он, к черту, мальчишка, скорее всего одногодка или около того. Как же сложно общаться вслепую, не зная ничего, или почти ничего ни о людях, ни о мире, ни о прошлом своего предшественника!
Некий прогресс, конечно, присутствовал: cловарный запас пополнился понятиями Рубер и Элитник, причем последний может обладать неким даром. Кто такие Философ и Профессор можно лишь догадываться, здесь, судя по всему, в ходу клички, а не имена. Но кем бы они ни были, скоро ему придется общаться еще с двумя незнакомцами, о которых он не имеет ни малейшего представления. Если просто проколется, то его убьют, если серьезно налажает — отпустят на съедение кусачам, руберам и элитникам, против которых нет ни единого шанса. Первый вариант выглядит даже более предпочтительным, нежели второй.
