Шаги приближались к двери, а СиСи не мог заставить себя подняться и заглянуть в небольшое квадратное зарешеченное окошко.
Наконец, дверь со скрипом отворилась и на пороге возникла Келли. Ее лицо было ужасно бледным, волосы не причесаны, губы подрагивали. На ней была теплая вязаная кофта, но девушка зябко поеживалась.
— Папа… мама… — растерянно проговорила она.
— Привет, — София бросилась к дочери.
— Привет, дорогая, — сказал СиСи.
Мать и дочь обнялись. СиСи смотрел на двух таких дорогих ему людей и у него защемило сердце.
"Боже мой, — подумал он, — неужели я так и не смогу ничего сделать для них обеих? Ведь я их так люблю, а стою сейчас с таким спокойным выражением лица… хотя должен плакать. И откуда у меня эта черствость? Права София — нужно быть мягче".
— Девочка моя! — шептала София. Келли нервно вздрагивала.
— Мама, — отвечала она, — как я рада, что вы приехали.
Наконец, София отпустила Келли и та тут же бросилась к отцу.
СиСи прижал ее к своей груди. В этот момент он вспомнил, какой маленькой и трогательной была Келли в детстве, как он ее любил. Он вспомнил, как они катались с ней на лошадях, как гуляли по берегу океана. Он вспомнил, как забавно Келли выговаривала слова и улыбнулся. Ему казалось, что он прижимает сейчас к себе не взрослую женщину, а маленького ребенка.
— Келли, — шептал он, — мы так с мамой по тебе соскучились.
— Я тоже, — отвечала Келли.
— Мы так соскучились по тебе, что сели в машину и приехали.
Келли улыбнулась.
— Спасибо вам, мне так было тяжело без вас. А сейчас стало немного легче.
София взяла дочь за руку.
— Врачи на нас с папой в большой обиде за то, что мы не предупредили их о приезде. Но ты же знаешь своего папу, если он что задумал, то не остановится. Он не терпит, когда кто‑то становится поперек его пути.
— Келли, ты сегодня такая красивая, — сказал СиСи дочери.
— Нет, — резко ответила дочь и прикрыла лицо руками, — я безобразна. Не нужно мне врать, я прекрасно понимаю, как выгляжу.
София с горечью посмотрела на свою дочь. Если бы это было в ее силах, она бы тут же забрала ее с собой.
— Что ты, Келли, ты не можешь быть безобразной, — София бросилась к дочери и погладила ее по волосам, — ты такая же как прежде, только немного бледная.
— Нет, мама, не нужно меня обманывать — я безобразная.
— Ты просто, наверное, устала и нервничаешь.
— Нет, я в самом деле безобразная, — твердила Келли, — не уговаривайте меня.
София поняла, что дальше продолжать этот разговор бессмысленно и поэтому решила сменить тему.
