Он тяжело вздохнул и с сожалением протянул:
— Значит, всепрощение?
Джулия обеспокоенно посмотрела на него.
— А ты возражаешь?
Мейсон холодным взглядом смерил Джулию.
— Кажется, Августа верит тебе. Если это правда, то я должен быть благодарен тебе за то, что ты хотела наказать Марка за его преступление.
В прямую на этот вопрос Джулия не ответила.
— Меня обвиняют в преступной халатности, приведшей к гибели Мэри. Мне не надо благодарности, Мейсон, я просто хотела бы, чтобы ты был справедлив ко мне.
Мейсон облокотился на алтарь.
— А что ты делала на крыше с Мэри и Марком? — вызывающе заявил он. — Это ты устроила их встречу?
— Нет, — решительно заявила она. Но Мейсона это не убедило.
— В таком случае, почему ты не остановила Марка Маккормика? — в его голосе по–прежнему слышались обвинительные нотки.
Джулия всплеснула руками.
— Ну там нечего было останавливать, Мейсон. Убийства там не было, была трагическая случайность, несчастный случай. Марк тут ни при чем. А я — тем более. Ты ничего не сможешь доказать, Мейсон. А если даже попробуешь…
Он скептически хмыкнул.
— В таком случае ты вызовешь в суд Августу и вылетишь из коллегии адвокатов?
Он медленно зашагал мимо Джулии к выходу из церкви. Она посторонилась, пропуская его, и бросила ему вслед:
— Ты думаешь, Мэри понравилось бы то, что ты сейчас делаешь?
Мейсон обернулся.
— А что, по–твоему, такого я делаю?
Она пыталась сдерживаться, но слова вылетали из ее уст, словно пули, которыми она старалась сразить противника.
— А как ты думаешь? Все это своеволие, все эти обвинения — это нормально?
Он бросил на нее последний, угрюмый взгляд.
— Мэри мне уже ничего никогда не скажет. Но так, как называешь это ты, она бы это никогда не назвала.
Джулия отрицательно помотала головой.
— Ну конечно, она ведь любила тебя, и ты должен помнить об этом. Она ни в чем не винит тебя, Мейсон, ни в том, что она оказалась на крыше с Марком, ни в том, что ты заставил строить из ее личной трагедии громкий скандал, — я тебе это говорю, она бы тебе это не сказала, она тебя ни в чем не винит. Поэтому не надо стрелять обоймами бумаг по каждому, кто может указать на тебя как на главного виновника происшедшей трагедии. Мы ведь знаем, Мейсон, — она сделала паузу так, словно выступала в суде адвокатом со стороны обвинения, — что это ты заставил ее обратиться в суд.
Ситуация мгновенно переменилась. Перейдя в контрнаступление, Джулия опрокинула противника и почти подавила его силой артиллерийского огня своих аргументов. Он подавленно молчал. Джулия довершила разговор заключительной фразой:
