— И еще у меня возникли проблемы с компенсацией, — жаловался мистер Синклер психиатру, — ведь я не являюсь гражданином Штатов. И тем более, когда я сидел в тюрьме, у меня были неприятности. Так что забот у меня сейчас очень много. Никогда не думал, что будет так сложно получить свои деньги.
— Я вас понимаю, — кивал психиатр, явно думая о чем‑то другом.
А Синклер все продолжал жаловаться на свою судьбу, как будто виноват во всех его неприятностях кто‑нибудь другой, а не он сам.
— И еще Марта, — продолжал мистер Синклер, — она абсолютно ни про что не хочет думать. Она даже не хочет встретиться с адвокатом, дать какие‑нибудь показания. А мне без этого очень тяжело. Ведь поймите, мистер Равински, пройдет месяц–другой, она обо всем забудет, боль понемногу уляжется. Но тогда уже будет поздно.
— Я понимаю вас, — как заведенный повторял Питер Равински, глядя в окно.
Но мужчине явно не нужно было, чтобы его слушали внимательно. Ему важно было выговориться. И он сетовал и сетовал на свою судьбу.
Дверь спальни приоткрылась, и мистер Синклер в изумлении смолк — в гостиную вошли мистер Кэпвелл и его жена.
— Куда ты? — спросил мистер Синклер, обращаясь к жене.
Он не мог поверить, что та оделась и поднялась с постели.
— Мы пойдем в храм, — вместо Марты ответил Мейсон и медленно двинулся к выходу.
А мистер Синклер снова вопросительно посмотрел на психиатра. Тот предостерегающе поднял руку и зашептал:
— Не вмешивайтесь, мистер Синклер. По–моему, все в порядке.
Хозяин дома обмяк, опустился в кресло, он с недовольством следил через окно за тем, как Мейсон подводит его жену к машине, усаживает на переднее сиденье.
Когда автомобиль отъехал, мистер Синклер тяжело вздохнул.
— Как это ему удалось? Я столько ее уговаривал.
— Не знаю, — пожал плечами психиатр, — наверное, горе объединяет людей сильнее, чем годы прожитой жизни.
Марта настороженно посматривала на Мейсона, ведущего машину. Она не просила его везти куда‑нибудь конкретно, Мейсон выбирал дорогу сам.
Он уже видел возвышающуюся над городом башню храма, понимая, что нужно ехать к католическому собору, ведь в доме висели католические иконы.
Марта с благодарностью посмотрела на Мейсона, когда они остановились невдалеке от собора. Мейсон распахнул перед ней дверцы машины. Женщина вздрогнула, коснувшись руками ремней безопасности.
Мейсон улыбнулся ей, та постаралась улыбнуться в ответ.
— Миссис Синклер, мне подождать вас здесь или зайдем вместе?
— Это вам решать, мистер Кэпвелл, ответила Марта, — я думаю, у вас тоже есть, что сказать Богу
