Мейсон сидел, раздумывая, и не мог вспомнить.
Он остановил свой взгляд на девушке с коктейлем В руках. Она уже выпила вторую или третью порцию, сделалась развязной. Блузка сползла с ее плеча, а она даже этого не замечала. Припухшие губы со смазанной помадой некрасиво кривились, глаза были пустыми и глупыми. Ее парень то и дело сползал с высокого стула. Он уже тоже порядочно набрался и все время норовил поцеловать свою девушку в щеку, но промахивался и громко смеялся. Девушка мерзко хихикала и как ей казалось, незаметно подтягивала юбку все выше и выше, пока, наконец, не показалась полоска белого белья.
И Мейсон подумал.
«Наверное, они сейчас уверены, что счастливы. Им хорошо, и все проблемы их решены. Они уверены, что красивы, раскованны и беззаботны. Но это только, если смотреть на мир их глазами.
А если со стороны, да к тому же трезвым взглядом…
Человек ведет себя так, потому что в обыкновенной жизни не всегда рядом попадется зеркало, и он не всегда может контролировать выражение своего лица. Вот со мной, к счастью, случилось так, что я словно бы смог отойти от самого себя на несколько шагов и посмотреть беспристрастным взглядом, взглядом стороннего наблюдателя. Но, правда, зеркало я разбил, — признался сам себе Мейсон, — зеркало, в котором увидел свое настоящее лицо. Но ведь в этом же зеркале отражалась и Мэри, значит, виновато не зеркало, а виноват я сам.
Ну что же, Мейсон, за все нужно платить. Страшно только то, что плата бывает временами несоизмерима с приобретением».
Мейсон приподнял чашку уже остывшего кофе и перевернул ее на блюдце вверх дном. Потом резко приподнял и принялся рассматривать застывшую причудливыми очертаниями кофейную гущу.
«Неужели по этому можно предсказать судьбу? усмехнулся Мейсон. — Вот я проведу по кофейной гуще, и она изменит свои очертания».
Мейсон почти уже было коснулся темной массы ложечкой, но не мог заставить себя сделать последнее движение.
«Но все‑таки, может в этом есть смысл? — задумался Мейсон. — Может быть, действительно наша судьба написана вот здесь, на дне блюдца? Что же здесь изображено»?
Мейсон, склонив голову, внимательно рассматривал расплывшуюся гущу.
«Но это бесполезно, — наконец решил Мейсон, — это то же самое, что рассматривать луну и думать, что изображено на ней. Каждый увидит свое. Все‑таки судьба написана внутри нас, и мы лишь желаем увидеть то, что нам выгодно и приятно. Мы хотим видеть себя трезвыми, хотя пьяны, хотим видеть справедливыми, хотя бесчестны».
