Спустя несколько мгновений дверь в ванной скрипнула и оттуда, лениво потягиваясь, вышел Кейт Тиммонс. Лицо его было слегка измято, будто он провел ночь не на подушке, а на грубой циновке.
— Да, ты действительно не слишком хорошо выглядишь, — рассмеялась Джина.
В отличие от тебя, буркнул Тиммонс.
— Я давно не видел тебя такой радостной и розовощекой. По ее лицу блуждала загадочная улыбка.
— За это я должна поблагодарить тебя. Ты заставил меня сегодня ночью работать так активно, что я даже забыла о своей раненой ноге.
Тиммонс кисло усмехнулся:
— А у меня складывается такое впечатление, что всю ночь активно пришлось работать мне. А то, что мы сделали в последний раз вообще не укладывается у меня в голове. Где ты об этом прочитала?
Она снова рассмеялась:
— Опыт, Кейт, очень важная вещь. Наверное, тебе прежде попадались женщины вроде Сантаны, которые были способны лишь на стандартную пятиминутную процедуру. И то были готовы сгореть от стыда и терзать себя и партнера угрызениями совести целую неделю. Я не из таких.
Тиммонс прошел к холодильнику и достал оттуда начатую бутылку шампанского.
— Тебе со льдом?
Она лениво махнула рукой:
— Да, и побольше. Я чувствую сильную жажду.
— А по–моему, — проворчал окружной прокурор. — Того количества влаги, которое ты получила за ночь, должно тебе хватить на ближайший месяц.
— Не обольщайся, Кейт. Думаю, что сегодня вечером я испытаю новую потребность в этом.
Тиммонс натянуто улыбнулся:
— Ты уверена в том, что тебе удастся восстановить силы? Я чувствую себя, как выжатый лимон.
Она лучезарно улыбнулась:
— Кейт, ты все‑таки плохо разбираешься в женщинах. После того, что происходит с нами в последние несколько недель, ты мог бы понять, что я совершенно отличаюсь от других женщин. Мне этого нужно много и как можно чаще.
Тиммонс закатил глаза:
— Если мы будем продолжать наши развлечения с такой же интенсивностью, то через месяц меня ждет полное физическое истощение.
— Не беспокойся, я совершенно не желаю, чтобы ты стал импотентом. Ты мне еще понадобишься. Я знаю способы быстрого восстановления сил.
Тиммонс налил шампанское в два высоких бокала и, добавив туда по нескольку кусочков льда, преподнес искрящийся мелкими пузырьками газа, золотистый напиток Джине.
— Твой оптимизм меня радует, — уныло сказал он. — Тем не менее вынужден признать — это не худшее, что мне пришлось испытать в жизни. Я готов принять на себя это бремя.
Джина, с выражением неизъяснимого удовлетворения на лице, осушила половину бокала и снова откинулась на подушку.
