Мы шли такие маленькие по сравнению с его сосновыми берегами, но он всё равно приветствовал нас как больших и очень важных гостей, кивал и шелестел своими ветками. Честно, я еле сдержался, чтобы не поклониться ему в ответ.
* * *
На входе в деревню нас встретило стадо гусей. Честно, я прямо обалдел – какие они. Забавные такие со своими этими клювами.
Я тут же притворился гусевещателем и побежал к ним с распростертыми объятиями. Пусть наши знают, на что я способен.
– Ути-ути…
Я думал, гуси обрадуются. Кто с ними еще поговорит по душам, если не я? Но они мне как-то не особо обрадовались. Может, из-за произношения?
Вперед выбежал самый жирный гусак и как завопил:
– Га-га-га!
– Да ладно тебе! – сказал я миролюбиво. – Мы же просто поздороваться.
Гусак покосился на меня с недоверием, а потом опять:
– Га!
И двинул на нас. А остальные за ним. Прямо крылатая пехота какая-то.
В общем, пришлось уносить ноги, пока они нас там не зажарили вместе с яблоками.
Мы так прилично пробежались. Яшка прямо красным стал, а Гнусик вообще – фиолетовым.
– Вот что ты за бестолочь такая? – Ржавый бросил рюкзак на землю. – Зачем ты к ним полез?
– Ну так. – Я пожал плечами. – Ради научного интереса. Может, я будущий орнитолог?
– Олух ты, вот кто, – сказал он, но как-то беззлобно. Я даже не обиделся.
Пока Гнусик причитал из-за гусей (как они теперь будут являться ему в кошмарах), а Яшка умывался водой из колонки, Ржавый с Клетчатым стали спорить, куда идти дальше – в магазин или сразу к бабе Лиде.
– Мне сигагеты купить надо, – заявил Клетчатый. – Кугить хочется стгашно.
– Потерпишь! – отрезал Ржавый. – Ну или стрельни у кого.
Клетчатый посмотрел на нас с нескрываемой надеждой:
– Гебята, угостите, а? Ну пгавда, погибаю.
– Мы больше не курим! – ответил за всех Ржавый. – И тебе не советуем.
Яшка с Гнусиком дружно кивнули.
Клетчатый покосился в мою сторону:
– А этот, из племени?
Я окатил его ледяным взглядом:
– Воин сиу не должен потакать своим слабостям.
– А? – переспросил Клетчатый.
– Я говорю, тоже бросил. Что непонятно?
На самом деле я только один раз курил. И то бычок, который стащил у дяди Коли. Гадость несусветная! Мы с Жекой всё мечтали, как однажды раздобудем настоящие сигареты и устроим состязание, кто больше выкурит. Но Жека некстати заболел ангиной, и врачи запретили ему курить – прямо строго-настрого. Вот так наши мечты разбились о скалы житейских пород.
Я только сейчас вдруг понял, что больше никогда не увижу Жеку. Всё! Он ушел вместе с Фёклой. Не в том смысле, что умер. Скорее, это я умер для него. Мы же теперь с ним не то что в разных подъездах – на разных планетах живем. Он дома, а я в интернате. А теперь еще и в лагере.
