В Древнем Киеве | страница 20

Ждан широко раскрыл глаза, глядит на своего дружка. Глеб говорит тише, прерывисто дышит.

— Я отполз в траву… густая трава… не заметили меня. А когда ночью притащился к селищу, где стояло жилье… ни брата, ни сестренок… ни матери.

— Ну и как же ты?

— Одни развалины… И скотину увели!

Ждан не отрывал глаз от побледневшего лица Глеба.

— У нас есть люди, так и зовем их «храбрами»… Из соседнего селища бросился вдогонку за злодеями Куденей Матвеевич с пятью товарищами… отбили полон… сестренку одну мою… привели обратно… И вот мы пришли в Киев… Так и живем с тех пор у Миронега… Хороший человек Миронег… Какой хороший… — Глеб вдруг поднялся с места, тяжело перевел дыхание: — Скоро ночь на дворе, пора по домам!

Ждан посмотрел на небо. Солнца уже не было видно — только красные и желтые полосы…

Не один раз после веселой воскресной прогулки пробирался Ждан в дивный княжеский сад, где он был с Глебком.

Он думал все о своей судьбе, будущем. В село возвращаться нельзя — так говорит отец, да и не хочется Жданку возвращаться к прежней жизни, к той работе, к которой приучен он с малолетства. Одно желанье им владеет теперь: только б остаться в Киеве, только бы не уезжать! Жалко матери, ну да и она, прощаясь с ним, говорила: «Останься в Киеве! Радости у нас мало здесь! Становись мастером-искусником! Мы к тебе ужо приедем и будем снова все вместе!»

А как мастерство изучить! Да мало ли в Киеве искусников! Сам Тудор — большой искусник, с радостью взял бы он Ждана к себе и выучил его всему тому, что сам знает, но для чего Жданку связывать свою судьбу с несвободным человеком, с боярским холопом?

И не заметишь, как завязнешь в лапах боярских, точно муха в паутине.

И о Тудоре вспомнил, как попал он в кабалу к Гордяте.

Боярин проведал об его искусстве, позвал к себе в хоромы, дал ему малую золотинку и приказал — выковать из той золотинки тоненькую цепочку. Работа Тудору показалась пустяковой, а вот приключилась беда!

Пришел он домой. Не стал, на ночь глядя, приступать к работе, спрятал ту золотинку в глиняную мисочку, накрыл ее крышкой и лег спать, а наутро, только собрался приняться за дело, — открыл крышку, а в мисочке пусто — исчезла золотинка! Как будто бы унес ее кто-то, а кажется, в доме никого чужих не было. Всех повыспросил: жену, детей. Отпираются — «не брали». Все перерыл, все углы, все щели пересмотрел — нигде не видно золотинки.

Пришлось идти с повинной к Гордяте.

— Иду, а руки и ноги трясутся от страха..! Сидит боярин на дорогом своем стольце