Поступив во второй класс школы «Порфирио Бренес», я зачастую пропускал уроки и убегал купаться на далекую заводь, прозванную нами Водопоем. Чем больше мне попадало за купание, тем чаще я исчезал из дому, чтобы научиться плавать, — так хорошо мне запомнился злополучный день на реке Эль Брасиль.
Водопой был излюбленным местом сборища всех мальчишек — от чистильщиков сапог до школьников. Мне довелось пережить там немало тяжелых минут: ребята постарше норовили поймать такого малыша, как я, и бросить его, точно куклу, вниз с высокого обрыва, чтобы затем полуживого вытащить из воды.
Иной раз в разгар такой забавы неожиданно слышался крик:
— Полиция! Полиция!
Мальчишки, подхватив одежду, переплывали реку и голыми пробегали через прибрежные лужайки и кустарники, чтобы одеться подальше, в уединенном уголке.
Несмотря на все переживания и страхи, я продолжал частенько ходить к Водопою и научился наконец плавать как рыба.
Четыре года я посещал школу «Порфирио Бренес» и все четыре года вместе с товарищами бесновался на реке. Едва мы выбегали на луг, от которого было еще далеко до водоема, как все срывались с места и мчались наперегонки, ибо горе тому, кто последним прыгнет в воду! Мчались мы как угорелые, на ходу стаскивая одежду, чтобы поскорее нырнуть прямо в заводь, — вода бурлила и пенилась от нашего бурного натиска. Как-то раз неизвестный злоумышленник свалил каменную глыбу в глубь заводи. И вот, разбежавшись как обычно, я вместе с другими прыгнул с высокого обрыва и сильно поранил лицо и грудь о камни. Не помню, как мне удалось выбраться из воды и броситься на траву лужайки — я обливался кровью и корчился от нестерпимой боли.
Донья Анита, учительница третьего класса, чуть было не положила конец моей привычке удирать на реку с уроков. Мы возвращались с Водопоя в часы, когда кончались занятия в школе, и по дороге, набрав пригоршнями пыль, натирали ею лоснившиеся от чистоты руки и ноги, чтобы скрыть следы купания. И не раз, подходя к переулку близ аптеки «Ла викториа», товарищ, шедший впереди, оборачивался ко мне со словами:
— Тебе везет как утопленнику, Маркос! Там торчит Жаба и разговаривает с твоей матерью!
Я испуганно выглянул из-за угла. В самом деле, стоя в дверях нашего дома, донья Анита беседовала с моей матерью, жалуясь, что в этот день я снова пропустил занятия.
— Проклятая старуха! — сказал я, разозлившись. — Из-за ее длинного языка мне всегда достается!
Иногда я мстил учительнице. Время от времени мать посылала ей какое-нибудь блюдо из кукурузы или только что приготовленный домашний мармелад; я же преспокойно съедал вместе с друзьями подарок, мыл тарелки и, вернувшись домой, говорил матери:
