— Да. Баг, я был в посольстве…
— Немедленно зайди ко мне. Немедленно.
И ланчжун отключился.
Богдан поправил очки. Положил трубку на рога замысловатого, под седую древность телефона.
— Фира, ты пока раскладывайся тут…. Баг по мне что-то шибко соскучился.
— Как я? — полуобернувшись, спросила жена с улыбкой. Богдан только развел руками в смущении.
До Бага тоже было недалеко — только угол в коридоре обогнуть. Богдан уже поднял было руку постучать — но стучать не понадобилось, дверь распахнулась перед ним сама. То есть Баг ее открыл, конечно, — не сама открылась; ланчжун схватил оторопевшего напарника за локоть и без лишних слов, будто Богдан собирался упираться или шел недостаточно быстро, буквально втащил в свой номер. И ногой захлопнул за ним дверь.
— Ну что опять стряслось? — спросил Богдан почти жалобно.
Баг не ответил. Он молча постоял несколько мгновений напротив Богдана, потом, сложив руки за спиной, повернулся — широкие рукава парадного домашнего халата роскошным павлиньим хвостом следовали за человекоохранителем, мягко покачиваясь, — и пошел в глубину своей гостиной. Дошел до окна. Пошел обратно. Желваки у него играли так, словно Баг собирался допрашивать какого-то явного и закоренелого заблужденца. Может быть, уже просто-таки аспида.
«Ты что тут, комедию ломать собрался?» — едва не спросил в сердцах Богдан, но вовремя сдержался.
Баг тем временем сызнова пошагал к окну.
— «„Движенья нет“, — неторопливо начал Богдан, — сказал мудрец брадатый. Другой смолчал и стал пред ним ходить…»
Баг резко обернулся и выставил указательный палец вверх.
— Пу Си-цзин, — сказал он.
— Точно. Что стряслось?
Баг наконец остановился посреди комнаты и от избытка чувств всплеснул руками.
— Еч! — произнес он едва ли не жалобно. — Ну почему с нами всегда что-нибудь случается?
— Да расскажи ты толком!
— Мы что, необыкновенные какие-нибудь, что ли?
— Ничего не понимаю, Баг.
— Вон, посмотри! — И Баг картинно указал обеими руками (рукава замотались в воздухе тяжелыми хоругвями) в сторону дивана.
Там лежал, развалившись, как сытый монгольский нойон на привале, Судья Ди.
— Замечательный котяра, — на всякий случай сказал Богдан выжидательно. — Нажрался. Видно.
— Замечательный? Это горе мое!
Судья Ди даже хвостом не шевельнул.
— Ты понимаешь, еч, — доверительно понизил голос Баг и подошел к напарнику на шаг ближе, — не мужское это, конечно, дело — сны друг дружке рассказывать, но… мне накануне сон странный приснился… или и не сон даже… про грушевое дерево и какую-то деву… Или не сон…
