«Эндевор» затонул с проливе Па-де-Кале от взрыва адской машины, спрятанной в трюме брига преступником, оставшимся неизвестным. Об этом Эксхем узнал совершенно случайно, но уделил этому происшествию внимания не больше, чем множеству трагических случайностей этого времени.
Он перебрался в Гент, охваченный невероятным хаосом, сопровождавшим возвращение английской армии на родину. Далее он собирался переехать в Остенде. Имела тут место фатальность или таинственная воля Провидения, но он никогда так и не попал на побережье. Через три дня беспорядочных скитаний он вернулся в Гент, переполненный военными — немцами и англичанами. Здесь же находилось множество французов, не представлявших, следует ли им считать себя военнопленными, а также несколько казачьих сотен из России.
Отель «Куртре» также был забит под завязку, но его владелец мсье Гастон встретил Эксхема с обычной сердечностью.
— Для вас у меня всегда найдется место, капитан. Не могу не заметить, с вашего позволения, что вы выглядите очень усталым, что ничуть не удивительно, учитывая особенности передвижения по невероятно забитым дорогам.
— Вы словно прочитали цитату из Библии, — рассмеялся Эксхем. — Но меня интересует, осталось ли что-нибудь из вашего прекрасного вина, и могу ли я надеяться на кусок ветчины или сыра?
— Можете. У меня вы найдете даже котлеты и зеленый горошек! — с гордостью сообщил мсье Гастон.
— Мне осталось только признать, что это настоящее чудо!
— Вы буквально сняли у меня с языка эти слова, капитан! После ванны и отдыха Эксхем почувствовал, что к нему возвращаются силы. Окончательно жизнь представилась ему в розовом свете, когда он сел за столик, накрытый для него Гастоном в укромном уголке общего зала.
— Вы позволите присоединиться к вам, капитан? — внезапно раздалось рядом с ним.
Эксхам удивленно поднял взгляд и сразу же вскочил: перед ним стоял полковник Макинтайр.
— Позвольте мне прежде всего полакомиться парой котлет — я двое суток питался только заплесневелыми галетами. А потом нам нужно будет поговорить.
Полковник быстро расправился с обедом, проглотив при этом полдюжины больших котлет из телятины.
— Кофе и бренди! — распорядился он, отодвинув тарелку. Потом он протянул Джону свой портсигар.
— Сигары герцога! — сообщил он с хитрой улыбкой.
Сигара оказалась отвратительной, но Эксхем не подал виду, хотя, по правде говоря, после первой же затяжки он почувствовал непреодолимый рвотный позыв.
— Вы собираетесь вернуться в Англию? — поинтересовался Макинтайр.
