— Мне гламурный журнал не за чем, как и тебе самой, — усмехался Носов. — На уроке точно…
— Держись за меня крепче! — выкрикнул Клюев, нажимая Синюю кнопку. Мгновение и… Время проглотило мальчишек! Друзья исчезли! Растаяли в воздухе! Испарились!
Автор не отследил реакцию класса и учителя на исчезновение героев. Автор наблюдал за парочкой друзей, что улетели в прошлое. А в двух местах одновременно быть нельзя.
Глава 2. Бородатый рыбак
— Дим… где мы? — громким шёпотом спросил Сидоркин, не открывая глаз.
Клюев уставился на панель машины времени — всё, что он пока видел:
— Тысяча девятьсот семьдесят девятый год!
— А!? — Сидоркин тотчас же открыл глаза. — Что?..
— Мы вернулись в прошлое на… тридцать шесть с половиной лет назад, — до Клюева только сейчас дошел смысл того, что он сам и сказал.
Ребята изумлённо осмотрелись… Светило яркое солнце. Друзья стояли на уютной зелёной лужайке. Справа лежали руины дома, слева поднимался высокий холм. Прямо — река с рыбаком, сзади шелестел листвой редкий лесок.
Сидоркин спанорамировал взглядом окрестности, машинально перехватил атлас, что переместился вместе с ним. И заорал:
— Ты обещал вернуться на пять минут!
Клюев мельком оглядел округу, спрятал машину времени в карман. И покровительственно улыбнулся:
— Теперь-то веришь, что это полноценная машина времени?
— Мне плевать! Я не хочу жить в тысяча девятьсот семьдесят девятом году!
— Вообще-то я тыкал кнопки в сложных обстоятельствах! — логично возразил Клюев. — Посмотреть, что бы ты натыкал на моём месте…
— Я бы не оказался на твоём месте, — кипятился Сидоркин. — Просто потому, что не оказался!
— Да ладно, Саня, — примирительно сказал Клюев. — Случилось и случилось. И ничего уже не изменишь…
— Не изменишь! — поразился Сидоркин. Ошалело посмотрел на атлас. — Значит, для тебя это ерунда? Только… знай, что для меня это не ерунда! Между прочим, родители обещали мне на день рождения велосипед, а праздник через три дня!
— Саня, чего ты суетишься? — урезонил Клюев. — От тебя истерики я точно не ожидал.
— А чего ты ожидал!? — возмутился Сидоркин. — Думал, что я толстокожий и бесчувственный баран, и меня ничего не проймёт?
По лицу Клюева стало видно, что он мыслил именно так, но Димчик благоразумно промолчал.
— Представь себе, я тоже имею нервы и могу переживать! — скуксился Сидоркин. Он с отвращением отбросил атлас: — Да, я знаю, что чересчур упитанный, не очень умный и не блещу красотой. Но я не баран и ничто человеческое…
