— Самое страшное в них, — сказала Авелла, когда я отложил записи, — то, что не попало в отчёты. Они улыбаются, дружелюбно смеются, совершенно искренне, но при этом убивают тебя. Это совершенно точно не люди. Ну, или люди, но с совершенно одинаковой болезнью головы. Мне эти улыбки будут всю жизнь сниться... — Она содрогнулась.
— Готово, развлекайся. — Натсэ вошла в гостиную и бросила мне на колени свёрнутый петлёй кожаный ремешок. На внутренней его поверхности виднелась замысловатая вязь рун Земли.
— И что?.. — Я взял ошейник, покрутил его, поднёс к горлу. — Просто надеваешь, и...
Натсэ подлетела ко мне, будто трансгрессировав сквозь воздух. Одной рукой сжала запястье, другой — горло.
— Это тебе не шутки, понял?! — прорычала она с неожиданной злостью. — Отнесись серьёзно. Наденешь себе на шею — станешь своим рабом навсегда, никто не спасёт.
— Да я и не собирался...
— Вот и не собирайся. — Натсэ отпустила меня. Я, морщась, потёр горло рукой. — Касательно твоего вопроса. Да, просто надеваешь на шею, и всё. У тебя в Магическом сознании появится запись о появлении нового раба.
— А разве не требуется согласие того, на кого надеваешь ошейник? — простодушно спросила Авелла.
Натсэ посмотрела на неё:
— Прости, что?
— Ну... — Авелла смутилась. — Ганла добровольно пошла в рабство. Тавреси. И ты...
Натсэ грустно улыбнулась:
— Чтобы законно продать раба — да, нужно в какой-либо форме его согласие. Потому что у тебя в любой момент могут спросить бумаги. А бумаги торговец подписывает только тогда, когда ошейник надевается в его присутствии, добровольно, и там ещё должна быть подпись будущего раба, или его представителя. Для открытых торгов торговец не возьмёт непонятно кого.
— Но ведь на тебя не было никаких бумаг, — вспомнил я.
— Были. Их забрала Талли, хранила у себя.
— А на Ганлу — папа забрал, — вспомнила Авелла.
— А Тавреси? — не сдавался я.
— А Тавреси ты сразу на хранение сдал, — напомнила Натсэ. — Документы остались у толстяка. Потом он, наверное, передал их Ямосу — я не следила. Так, всё, уже двенадцатый час. Спать!
Мы поднялись в спальню, легли в свою огромную кровать. Авелла погасила свечи, подув на каждую.
— А что, — спросила она, устраиваясь рядом со мной, — рабов продают и без документов?
— Продают, — отозвалась Натсэ. — Это — целый мир, о котором тебе лучше не знать. Да и никому лучше его не касаться даже трёхметровой палкой. Мне сильно повезло, что Магистр решил продать меня официально. Наверное, вспомнил всё же, что я была его дочерью.
