— Могу и научить! Рот вы сейчас используете совсем не правильно. Ртом нужно...
— Да замолчи ты, чудовище! — воскликнула Сиек-тян.
Тут я почувствовал, как возбуждение, пронзавшее всё моё тело и запускавшее щупальца в разум, пошло на спад. Я глубоко вдохнул и даже сумел пошевелить плечами, расправить их. Значит, всё это было не настоящее, внушённое. Хорошо, но как этому противиться? Вот с этим пока не вполне ясно...
Сиек-тян старалась взять себя в руки, но это у неё получалось плохо. Из образа роковой соблазнительницы она необратимо выпала. Повернувшись ко мне, она вновь наслала эту невыносимую похоть, но разума уже не коснулась. Я будто захлопнул туда двери.
Огневушка молчала — видимо, Сиек-тян своим колдовством отняла у неё дар речи — но она уже помогла мне. Я пока ещё не нашёл способа борьбы, но, по крайней мере, нашёл точку опоры. Сиек-тян продолжила меня раздевать, но внезапно вздрогнула, встретившись со мной взглядом.
— Ничего у тебя не выйдет, — сказал я.
— Кажется, у твоего тела иное мнение.
— А тебе нужно моё тело? Всего-то? Забирай. Не велика ценность.
И я почему-то сумел закрыть глаза. Вдох — и я целый мир. Выдох — и меня не существует. Как учила Авелла.
Отдалённо я понимал, что происходит. Эта их магия души... Наверное, они действительно хотели как лучше. Заставить меня пробудить новые силы. А я, как обычно, спустил в унитаз все усилия. Когда мне пытались нагадить в душу, я спасался, замыкаясь в себе. Вот и сейчас сделал то же самое, пусть и на более глобальном уровне.
Сиек-тян, растерявшись, опять частично утратила контроль. Потому что я услышал наполненный ужасом голос Огневушки:
— Что вы наделали?! Хозяину было так скучно, что он уснул! Да что же вы за женщина такая?!
— Ах, ты... — задохнулась от возмущения Сиек-тян.
Но договорить ей было не суждено. У меня за спиной кто-то крикнул:
— Что?! Но как... Ты!!!
Послышался топот бегущих ног. Я открыл глаза. Сиек-тян вскрикнула, подскочила, торопливо запахивая халат. Она как будто даже побледнела.
— Опять ты! — Крик раздался рядом. Головой крутить я не мог, пришлось дождаться, пока прибежавший встанет передо мной и заглянет мне в лицо.
— Привет, Гиптиус, — сказал я; и, не особо задумываясь, добавил: — А мы тут плюшками балуемся...
Гиптиус что есть силы пнул меня по лицу, под горестный вопль Огневушки. Боль вспыхнула перед глазами белым пятном. Я повалился на спину, рот наполнил знакомый вкус крови. Ну вот, накрылась стратегия соблазнения.
