– Какого достоинства? Вспомните, что вы здесь вытворяли… Зайдите ко мне на следующей неделе, посмотрим, как ваш… трубопровод.
– Спасибо, я тут в первый и последний раз, – прошипел Уилт. – Теперь только к семейному доктору.
Он вышел, доковылял до телефона-автомата и вызвал такси.
Пока Уилт добирался домой, наркоз стал понемногу отходить. Дома он с трудом поднялся наверх, залез в постель и уставился в потолок. «Ну почему я не могу мужественно переносить боль, как все нормальные мужики» – с тоской думал он. Тут пришла Ева с близняшками.
– Ужасно выглядишь, – обрадовала она, подойдя к кровати.
– Чувствую себя так же, – ответил Уилт. – И угораздило меня жениться на 1У. КОЙ садистке!
– Впредь будешь знать, как напиваться.
– Зато сейчас точно знаю: свой водосливный аппарат надо держать подальше от твоих рук – прорычал Уилт.
Саманта поспешила облегчить его страдания
– Папочка, вот вырасту большая, обязательно стану медсестрой.
– Еще раз так прыгнешь на кровати, ты до этого просто не доживешь. Обещаю, – простонал Уилт, морщась от боли.
Внизу зазвонил телефон.
– Если опять из Гуманитеха, что сказать? – поинтересовалась Ева.
– Как опять? Я же просил сказать, что болею.
– Я сказала. А они все звонят и звонят.
– А я все равно болею! Только не говори чем.
– И так, наверное, знают. Я видела сегодня в детском саду Ровену Блэкторн, она очень тебе сочувствует, – сообщила Ева, спускаясь по лестнице.
Уилт сделал страшные глаза и повернулся к близняшкам.
– Кого за язык тянули? Кто растрепал этому вундеркинду – сыну миссис Блэкторн про папочкины штучки?
– Это не я, – торжественно объявила Саманта.
– Конечно, нет! Ты только подговорила Пенелопу. У тебя на физиономии написано.
– Это не Пенни, это все Джозефина. Она, целый день играла с Робином в папу и маму,|
– Вот подрастете, узнаете, как играть в папу-маму. Это не игра, это – война! Война между разными полами. И вы, мои дорогие, будете все время побеждать, ибо родились девчонками…
Девчонки вышли из комнаты. С лестницы доносились их голоса – они спорили. Уилт осторожно выбрался из кровати поискать себе какую-нибудь книжку. Нашел «Аббатство ночных кошмаров», в самый раз под настроение – чтоб не про любовь, и только стал пробираться обратно, как в комнату втолкнули Эммелину.
– Что еще надо? Не видишь, я болен?
– Папочка, – проговорила она, – а Саманта спрашивает, зачем у тебя к ноге привязан мешочек?
– Ах, она еще и спрашивает? – с грозным спокойствием сказал Уилт. – Тогда передай ей, а через нее мисс 0'Фсянки и остальным сопливым недоноскам, что папа ходит с мешочком на ноге и с трубочкой в писе, потому что вашей мамусе-пердусе взбрело в башку оторвать на фиг папочкины гениталии. А если мисс 0'Фсянки не знает, что такое гениталии, скажите, что так большие дяди называют аиста. А сейчас прочь отсюда, пока у меня не появилась грыжа, повышенное давление и четыре детских трупика.
