–Кетрин? – Питер подскочил на месте и подлетел к ней в одну секунду. – Что такое? Что-то с Рейчел?
Оливер обернулся и увидел изменившуюся Кет. Она ссутулилась, ее глаза поблекли и покраснели от усталости, она, будто, высохла.
–Кет? – Окликнул он ее. – Ты в порядке?
Она подняла на мужчин покрасневшие от усталости глаза.
–Все нормально. – Она подарила им мягкую, сонную улыбку. – Она немного приболела. Лилиан позвонила просто, чтобы предупредить. Сказала, что вызвала маму и та ее осмотрела. Я поговорила с мамой. Ничего серьезного, правда.
Она посмотрела на Питера, чувствуя как затряслись его руки и постаралась улыбнуться. – Не волнуйся. Ее голос дрожал и Марлини не смог стерпеть. Он притянул ее за плечи и прижал к себе.
–Все, действительно, в порядке? – Спросил он.
Кетрин вздохнула и кивнула.
–Да, мама бы не стала врать. Она передавала тебе привет. И тебе. – Она выглянула из-за плеча Питера и посмотрела на Нолла.
–Может, тебе лучше вернуться? – Предложил он.
Кетрин усмехнулась и слегка оттолкнула Питера. Тот отступил, но продолжал держать ее ладошки в мгновение похолодевшие.
–Кто ж меня отпустит. – С сожалением заметила она. – Лили обещала звонить. И…, – она вздохнула полной грудью, – дети ведь болеют? Это нормально?
Она подняла глаза на Питера и тот мягко улыбнулся ее кристально чистому, непорочному взгляду.
–Ну, конечно, милая. Это нормально. Ей всего полтора года. Все в порядке. Простуда – это не страшно. Наверное, продуло на улице или ее слишком тепло одела Лили. Такое случается.
Он говорил уверенно, хотя сам трясся, будто его колотил озноб. Его малышку не смели касаться даже такие мелочи, как насморк и температура.
–Кет, тебе нужно отдохнуть. – Оливер подошел к ней, неуверенно поднял руку и провел ладонью по ее щеке. – Нам всем. – Добавил он, бегло посмотрев на Питера.
–Тебе нужно поспать. – Подтвердил Марлини. – Я позвонил в египетскую разведку, связался с теми агентами, которые приходили к нам. У нас назначена встреча на завтра.
Кетрин кивнула и медленно закрыла глаза.
–Я заведу машину.
Оливер спешно вышел из кабинета, в глубине души боясь оставить их с Марлини наедине.
–Маннерс сказал, что Наг-Хаммади хотел поговорить с кем-то после того теракта, но потом резко передумал. Почему?
Ее голос был тих и нежен, как прикосновение матери к своему малышу. Марлини отпустил ее, наклонился и взял несколько фотографий с пола.
–Пойдем. Нам нужно возвращаться в гостиницу. Обо всем этом можно подумать и завтра.
