– Ей нехорошо, – сказал я им.
– Врешь, – сказал один из них. – Ты только что ударил ее локтем прямо в живот.
– Ударил, ударил, ударил, – сказала она плача.
Не помню, что я им сказал. Помню одиночество, которое смяло сначала мои легкие, потом сердце, потом яйца. Они посадили ее к себе в машину и уехали.
Но она вернулась.
В то утро, после ссоры, проехав с пустой и затуманенной головой несколько кварталов на автобусе, я сошел с него и пошел в «Вайн».
В «Вайне» было тихо и холодно. Единственным посетителем был Уэйн. У него тряслись руки. Он не мог поднять стакан.
Я положил левую руку Уэйну на плечо, а правой, твердой под героином, поднес бурбон к его губам.
– Как ты смотришь на то, чтобы немного подзаработать? – спросил он у меня.
– Вообще-то я собирался устроиться вон там в уголке и отключиться.
– Я решил, – сказал он, – немного подзаработать.
– И что?
– Поехали со мной, – попросил он.
– То есть тебе нужна машина.
– У меня есть все инструменты, – сказал он. – Все, что нам нужно, – это твоя развалюха, чтобы добраться до места.
Мы отыскали мой «шевроле», который я купил за шестьдесят долларов, самую качественную и лучшую, учитывая цену, вещь из всех, что я когда-либо покупал, на одной из улиц неподалеку от моего дома. Мне нравилась эта машина. На ней можно было врезаться в телефонный столб и хоть бы что.
Уэйн бережно держал свой мешок с инструментами на коленях, мы выехали из города и ехали туда, где поля собирались в холмы, а потом ныряли вниз к прохладной реке, опекаемой ласковыми облаками.
Все дома на берегу реки – дюжина или около того – были заброшены. Все они явно были построены и покрашены в четыре разных цвета одной компанией. В окнах нижних этажей не было стекол. Мы проехали мимо нескольких домов, и я увидел, что пол в них покрыт илом. Какое-то время назад река вышла из берегов и все отменила. Теперь она текла медленно и спокойно. Ивы гладили воду своими волосами.
– Мы будем грабить дом? – спросил я.
– Нельзя ограбить пустой дом, в котором никто не живет, – сказал Уэйн, ужаснувшись моей тупости.
Я ничего не ответил.
– Это будут спасательные работы, – сказал он. – Давай вон к тому дому, вон туда.
От дома, перед которым мы припарковались, становилось не по себе. Я постучал.
– Не надо стучать, – сказал Уэйн. – Это глупо.
Мы вошли внутрь, цепляя носками ботинок ил, который оставила река. По стенам тянулся след от воды высотой примерно в метр. По всему полу пучками лежала прямая и жесткая трава, как будто кто-то разложил ее сушиться.
