Дандан посмотрел на меня, в глазах у него стояли слезы.
– И что теперь?
– В смысле что теперь? Думаешь, я вас повез, потому что я в таком разбираюсь?
– Он мертв.
– Спасибо. Я вижу, что мертв.
– Выкинь его из машины.
– Точно, надо выкинуть его из машины, – сказал я. – Я никуда его не повезу теперь.
На секунду я отключился, прямо за рулем. Мне приснилось, что я пытаюсь что-то кому-то рассказать, но меня все время перебивают, сон о беспомощности и раздражении.
– Я рад, что он умер, – сказал я Дандану. – Это он первый стал называть меня Долбоебом.
– Не бери в голову, – сказал Дандан.
Мы с шумом мчались сквозь истлевший скелет Айовы.
– Я мог бы быть наемным убийцей, – сказал Дандан.
В доисторические времена по этой земле прошли сокрушительные ледники. Здесь годами стояла засуха, а над равниной висел бронзовый туман пыли.
Соя снова погибла, тщетные сохнущие стебли кукурузы лежали на земле, как ряды нижнего белья. Большая часть фермеров вообще перестала засевать поля. Все пустые видения были стерты. Было как в час перед приходом Спасителя. И он пришел, но ждать понадобилось еще долго.
Дандан пытал Джека Хотэла на озере недалеко от Денвера. Он хотел знать, где стерео, которое украли то ли у его подружки, то ли у сестры. Потом Дандан чуть до смерти не забил какого-то парня монтировкой, прямо посреди улицы в Остине, штат Техас, за что ему тоже однажды придется ответить, но прямо сейчас он, кажется, в тюрьме штата Колорадо.
Поверите ли вы мне, если я скажу, что в его сердце была доброта? Его левая рука не знала, что делает правая. Просто какие-то важные соединения перегорели. Если бы я залез к вам в голову и прошелся по вашему мозгу раскаленным паяльником, из вас мог бы получиться кто-то вроде него.
Три дня мы с моей девушкой, честное слово, самой красивой женщиной, которую я когда-либо знал, жили под вымышленными именами в «Холидей Инн» и кололись героином. Мы занимались любовью в кровати, ели стейки в ресторане, кололись в туалете, блевали, плакали, обвиняли друг друга, умоляли друг друга, прощали, обещали и возносили друг друга на небеса.
Но потом была ссора. Я стоял перед мотелем и ловил машину, одетый наспех, в куртке на голое тело, ветер завывал в моей сережке. Подъехал автобус. Я забрался внутрь и сел на пластиковое сиденье, фрагменты нашего города проворачивались в окнах как картинки в игровом автомате.
Однажды мы стояли на углу и ругались и я ударил ее в живот. Она согнулась пополам и заплакала. Рядом с нами остановилась машина с парнями из колледжа.
