Однажды ночью мы поругались, и я до утра бродил по улицам, пока не открылись бары. Я просто зашел в первое попавшееся знакомое место.
Джек Хотэл сидел рядом со мной в зеркале и пил. Там было еще несколько человек, точно таких же, как мы, и мы утешились.
Иногда я готов отдать что угодно, чтобы мы снова оказались с ним в этом баре в девять утра, так же сидели бы и врали друг другу, вдали от Бога.
Хотэл тоже поругался с девушкой. Он, как и я, бродил по улицам. Теперь он пил и я пил, стакан за стаканом, пока у нас обоих не кончились деньги.
Я знал дом, одному из жильцов которого продолжали приходить пенсионные чеки, хотя тот уже умер. Я воровал их каждый месяц уже полгода, и каждый раз я метался, каждый раз откладывал и приходил за ними только через несколько дней, каждый раз думал, что найду честный способ заработать, что я честный человек и не должен делать такие вещи, каждый раз откладывал, потому что боялся, что на этот раз меня поймают.
Мы пошли туда вместе, и я украл чек. Я подделал подпись и переписал чек на настоящее имя Хотэла, чтобы он смог обналичить его в супермаркете. Кажется, на самом деле его звали Джордж Ходдель. Немецкая фамилия. Мы купили на эти деньги героин и разделили его пополам.
Потом он отправился искать свою девушку, а я свою, я знал, что когда появлялись наркотики, она сдавалась.
Но я был не в лучшей форме – пьяный, всю ночь не спавший. Как только наркотик попал в организм, я отключился. Я не заметил, как прошло два часа.
Мне показалось, что я просто моргнул, но когда я открыл глаза, моя девушка и наш сосед-мексиканец колдовали надо мной, делая все возможное, чтобы привести меня в чувство. Мексиканец сказал:
– Все, он приходит в себя.
Мы жили в крошечной грязной квартирке. Когда я понял, как долго я был без сознания и как близко я был к тому, чтобы никогда не вернуться, наше маленькое жилище засверкало, как дешевая драгоценность. Меня переполняла радость от того, что я не умер. Я никогда не задумывался о смысле этого всего, самое близкое – иногда начинал подозревать, что это какой-то розыгрыш. Никто из нас не прикасался ни к какой тайне, не было такого, чтобы кому-нибудь из нас хоть на секунду показалось – ну, пожалуй, я говорю только за себя, – что его легкие наполнены светом или что-нибудь в этом роде. И все же в ту ночь у меня было короткое прозрение. Я знал абсолютно точно, что я здесь, в этом мире, потому что другого я бы не вынес.
Хотэл, который точно так же, как и я, был не в форме и у которого было ровно столько же героина, но которому не нужно было делиться им со своей девушкой, потому что он не смог ее найти в тот день, отправился в общежитие в конце Айова-авеню, и у него тоже случилась передозировка, как и у меня. Он провалился в глубокий сон, и для тех, кто был рядом, он выглядел как покойник.
