Пожалей ее, подумал он. Что хорошего в безжалостности?
Я попрошу Дейда найти человека, который поможет ей, подумал он. Он, наверно, знает кого-нибудь такого. Кого-нибудь в Сан-Франциско. Я возьму ее туда. Сам я не могу ей помочь. А тот, кто поможет ей, кто бы он ни был, не будет знать, кто она такая, не будет знать, кто такой я, и не будет знать, почему он помогает ей. Он только поможет и все. Он помогал и другим. Он делает это каждый день. Такие вещи случаются каждый день. Такие вещи случаются со всякого рода людьми.
Он побродил среди виноградных кустов и незаметно для себя дошел до конца виноградника, окаймленного ровной полосой деревьев — гранатовых и оливковых вперемешку. Гранаты были еще маленькие, и оболочка их — еще целая и гладкая, а не в трещинах, которые появятся позже, когда они созреют. Они были красные, маленькие и аккуратные, и копьеца у них на макушке еще прямые, а не изогнутые, как у созревших. Маслины тоже были маленькие и зеленые, и ветки гнулись под их тяжестью. Он брел вдоль деревьев, пока не пришел к другому краю шестидесяти акров. Здесь границей служил оросительный канал, воды в нем было лишь на одну пятую, и текла она очень медленно. Он сел на краю канала, стал смотреть на сорняки, растущие на дне, растущие в самой воде и чуть сгибаемые ее медленным течением.
Мы не могли дождаться, когда у нас появится третий, подумал он. Ну вот и он, третий. Если он и не мой, то он ее, это по крайней мере наполовину Рэд, наполовину Ева. Что мне делать с ним? Что мне делать с ней? Уехать? Вернуться в Патерсон? Пойти в трущобы, где мы когда-то жили, снять меблированную комнату и начать писать историю моей смерти и писать ее до тех пор, пока не умру? Что мне делать? Взять Рэда и Еву и уехать в наш дом в Пало-Альто, а ей сказать, чтоб убиралась к своему любовнику? Попросить ее представить меня этому самому любовнику, так чтоб я мог поговорить с ним о случившемся? Сказать ему: «Что ты намерен делать? Создать с ней семью? Так ли это?» Побеседовать с ним тихо и мирно и потом вдруг прервать его дыхание?
Он поднялся и зашагал обратно к дому, по пути остановился, сорвал десяток спелых инжиров и взял с собой. Он положил их на изразцовый стол на кухне, потом пошел в гостиную. Женщина снова лежала на кушетке. Он увидел, что она встала, и отвернулся.
— Что мне делать? — сказал он.
— Только что звонила Мэй Уолз, — сказала она, — была очень любезна, сообщила что они все-таки придут. Младшая девочка слегка простужена, поэтому они решили, что лучше пока не выезжать. Они будут у нас в шесть. Простуда у крошки не сильная, просто они подумали, что поездка будет не на пользу ей.
