Ответ на самом деле лежит на поверхности. Иуда сам его проговаривает, ничего не скрывая, потому что не скрывать он пришел: «Согрешил я, предав кровь невинную».
Согрешил.
Это мы привыкли говорить на исповеди «согрешил» о поступках, отягощающих нашу совесть. В то время слово «согрешил», особенно в контексте разговора с коэнами, значило прежде всего «нарушил Закон». Да, Иисус употребляет это слово и в более привычном нам смысле; но традиционное на тот момент понимание греха — именно как уголовно наказуемого преступления. А Иуда приходит к людям более чем традиционного мышления, да и сам недалеко от него ушел.
И надеяться, что ему вот так вот возьмут и простят грех — нарушение Закона, — было бы с его стороны крайне опрометчиво. Особенно если вспомнить, что одно из преступлений, которое вменялось Христу, как раз и было: Он-де грехи людям прощает, а это может делать только Бог.
Нет, не исповедь это и не жалоба. Это явка с повинной.
Но в чем он нарушил Закон? Нет в Законе такой статьи: «Помог арестовать подозреваемого в преступлении человека». Точно так же, как нет статьи: «Сдал доверявшего мне Учителя ненавидящим Его властям». Иуда, хоть бы его совесть заживо съела, просто не мог сказать про это «согрешил». Потому что не было такой статьи! Не ходят в полицию с душевными терзаниями. Тем более что с точки зрения властей его поступок вообще безупречен: помог — и молодец, иди отсюда, уплочено.
И здесь самое время вспомнить, за что же ему заплатили деньги и как на это смотрит местный Уголовный Кодекс.
Лжесвидетель не останется ненаказанным, и кто говорит ложь, погибнет (Притч. 19: 9).
Словами «согрешил я, предав кровь невинную» Иуда свидетельствует о невиновности Иисуса. Замечу: это единственный из апостолов, который объявил невиновность Христа перед властями.
Под «предать» здесь подразумевается не измена доверявшему ему Христу и неожиданный переход на сторону Его врагов, а самое прямое значение этого слова: отдать на смерть. В греческом тексте на этом месте стоит стилистически нейтральное παραδούς — «передавший кровь невинную», которое всеми и всегда переводится с упором на моральную сторону дела, в то время как по-гречески это означает просто «отдав».
Иуда прямо говорит: я согрешил, отдав на смерть неповинного.
Убийство неповинного. Именно в этом состоит его преступление.
Отсюда вытекает собственная виновность Иуды по двум статьям тогдашнего УК. Его ответственность не нравственная, а уголовная.
