…Хотя здесь мог бы избежать лишней боли, не распахивая душу будущему предателю. Ну хотя бы здесь! В конце концов, далеко не всем Он вверяется, даже из числа верующих в Него.
…многие, видя чудеса, которые Он творил, уверовали во имя Его. Но Сам Иисус не вверял Себя им, потому что знал всех и не имел нужды, чтобы кто засвидетельствовал о человеке, ибо Сам знал, что в человеке (Ин. 2: 23–25).
Вот и от будущего предателя мог бы так же закрыться. Но никогда Он ничего не оставляет Себе, чтобы защитить Себя, если речь идет о спасении человека. Более того, когда Петр пытается предложить Ему нечто подобное, то отхватывает сразу и жестко: отойди от Меня, сатана.
И, отозвав Его, Петр начал прекословить Ему: будь милостив к Себе, Господи! да не будет этого с Тобою! Он же, обратившись, сказал Петру: отойди от Меня, сатана! ты Мне соблазн! потому что думаешь не о том, что Божие, но что человеческое (Мф. 16: 22, 23).
Его жертва — не только Голгофа. Его жертва — и в этих трех годах дружбы и близости с человеком, который предаст Его на смерть, в стремлении и готовности уберечь убийцу от участи убийцы. От первого дня до возлежания бок о бок на Тайной Вечере.
И Иуда до поры до времени отвечает Ему совершенной взаимностью. Он любит Учителя до самозабвения. Любит в самом начале, когда в глазах остальных он — иудейское отродье, любит, когда от Него шарахаются, как от сумасшедшего, любит, когда Его ищут убить, а с Ним могут погибнуть и Его ученики… Любит и идет с Ним в Иерусалим, когда Фома пророчит им всем смерть от иудеев.
При этом в силу греховной поврежденной природы Иуда, как и любой другой человек, может быть со Христом лишь через некое усилие над собой. Пусть добровольное и сделанное с охотой; но это любовь через отречение от себя и своих естественно-греховных склонностей. И три года он любит именно так: сверяя свою волю по Нему. До тех пор пока он сознательно подчиняет свою волю воле Христа — все хорошо, сатана бессилен.
Но разве даром богобоязнен Иов?..
Хорошо ему дружить и любить, когда Ты со всех сторон прикрыл и оградил его! Когда он не видит от Тебя ничего, кроме самого искреннего расположения, и все, от чего добровольно отказывается, Ты возмещаешь ему стократно Своей любовью!
Но простри руку Твою и коснись всего, что у него…
Всего, что ценно ему, что он определяет как неотторгаемую часть себя.
Коснись — и Ты узришь.
А для того собьем его с толку и подготовим почву, чтобы Твое касание не обрадовало его Твоей заботой, а уязвило нежданным обличением. Это с Тобой быть — усилие нужно. А вот отпасть от Тебя много сил не надо. Достаточно чуть-чуть дать слабину.
