И она бы в ярости ринулась с обнаженной шпагой в кусты, не ухвати я ее сзади за талию.
— Оставьте его, госпожа, сами ведь виноваты. А ты, дедушка, — я даже погрозил в сторону кустов пальцем, — не шали. Некрасиво, пожалуй, а? Прожил много, мудрости много, а женщину обижаешь. Нехорошо, очень нехорошо.
Ответом послужило пристыженное покашливание, оно меня вполне удовлетворило. Я еще раз подошел к лошадям, проверил, все ли в порядке, а потом, вернувшись, предложил:
— Давайте спать, госпожа. На эту ночь у нас лучший из сторожей, так что можете чувствовать себя в полной безопасности. Лешие — благодарный народ. Не правда ли, дедушка?
С чащи донеслось согласное:
— Угу-у! — и вновь зашелестели шаги.
— Батюшки! — эльфийка мертвой хваткой вцепилась в мой левый рукав. — Алекс, а вы палатку не поставите? Что-то зябко нынче ночью.
— Как скажете, госпожа, — подавив улыбку, я взялся за один из дорожных мешков, где лежал нужный сверток. Раскинуть походную палатку было делом нескольких минут. — Готово, располагайтесь, — я сделал приглашающий жест вовнутрь, сам же остался неподалеку от входа. Зачем смущать девственницу? Непонятно из-за чего, но я долго и беззвучно смеялся.
Ночь прошла идеально спокойно. И если б поблизости появились чужаки, чуткий лешак тут же дал бы знать. Наутро погода испортил ась, и я решил дать девчонке выспаться, все-таки как-никак герцогинюшка, привыкла, небось, к изнеженности и уюту. Около девяти часов дождик перестал, деревья, кусты блестели умытой листвой, запели примолкшие птицы, зажужжали насекомые.
— Э-эй, госпожа! Госпожа-а! А ну-ка подъем, дьявол вас побери! — малоприятным голосом заорал я. — Будете так долго спать, замуж никто не возьмет.
— Алекс, чего вопите, или вас оса укусила за зад? — эльфийка высунула хорошенькое заспанное личико через приоткрытый полог. — А насчет замужества сообщу одно — никогда к нему не стремилась. Но хватит об этом; лучше скажите, а как насчет завтрака?
— Давно готов и ждет вас, — я принялся расставлять на скатерть посуду и раскладывать еду. — Приводите себя в порядок и прошу за «стол».
Подкрепившись, эльфийка несколько раз зыркнула на заросли, наконец, не выдержав, она спросила:
— Интересно, а куда это старый хрыч подевался? Что-то давно не слыхать его возни. Может, издох или трухой рассыпался? Вот было б забавно.
— Госпожа! Иногда, ну в тех случаях, когда вы ведете себя прилично, я даже забываю, что вы — эльфийка. Но порой вы просто расписываетесь в принадлежности к своей расе. Бога ради, нельзя же быть такой злой, тем более имея такую ангельскую внешность. Дался вам бедолага — лешак. Ну что он такого сделал?
