— В старые времена люди, и не только они, обожали поэзию, Может, из-за этой страсти и клинкам давали красивые имена.
Тем временем светящееся полукружье стало затухать и вскоре исчезло вовсе. Арнувиэль еще минуту-другую зачарованно смотрела на то место, где только что горели руны, а потом вдруг встрепенулась.
— Алекс, так ведь и ваш меч несет на себе почетное клеймо, значит, у него тоже есть имя, И откуда он, наверное, из Элиадора?
— Нет, госпожа, — я приложил все усилия, чтобы мой голос не дрогнул от печали. — Это байлиранский меч, его принес с Покинутых Земель разведчик Нэд Паладин, мой хороший друг и сам байл по происхождению.
Он утверждал, что меч принадлежал его прапрадеду, королю Байлирана, а не верить ему у меня никогда не было оснований, Да, госпожа, увы, нас много таких на Границе: потомков Лордов, баронов, князей и королей, А куда нам еще деваться? Там мы хоть как-то можем отомстить тем, кто лишил крова и отчей земли. Знать Спокойных Земель чурается нас, мы же ведь нищие, бездомные, глядишь, еще чего попросим. А насчет имени меча… Смотрите! — я опять потер пальцем гладкую сталь под соколом, разящим ворона, и там, как по мановению волшебной палочки, высветилось полукружье слов, Правда, знаки, из которых они состояли, мало походили на древнеэльфийские руны, Теперь уже компаньонка смотрела на них без малейшего соображения.
— Алекс, что это за переплетенные колючки? И на каком языке эта надпись?
— Ну, раз сам меч из Байлирана, то, естественно, и написано по-байлирански. А означают сии слова в переводе на общеанглийский — «Спорящий С Ветром».
— Э-э, мм, — компаньонка немного помял ась в нерешительности, потом все же отбросила деликатность в сторону. — А как, интересно, он попал к вам?
— Несколько лет назад Нэд получил смертельную рану в пограничной стычке с гоблинами и людьми, служащими Тени, и уже будучи при смерти завещал его мне. Вот так «Спорящий с Ветром» оказался у вашего покорного слуги, — я коротко вздохнул. — Если же вы, госпожа, очень интересуетесь оружием, то посмотрите еще этот кинжал — я снял с поясного ремня ножны из темно-красной кожи с охватывающими их черно-стальными кольцами. — Он из Лоншира, мой, «Волчонок».
Арнувиэль осторожно выдвинула лезвие и тихо ахнула, на нем в малейших деталях жила гравировка: ощеривший острые зубы злобный взъерошенный волчонок.
— Вот это да! Какой балдеж! — была ее искренняя, восторженная реакция. — Он, наверное, многого стоит?
