Можно антиномию усложнить до актуальной проблемы. Возможна ситуация выбора между наличествующими альтернативами, но более актуален вариант, когда приходится выбирать из того, чего нет и никогда не было. Подлежащего «выбору из ничего» просто и не может быть в логической парадигме существующих в мире закономерностей. Так в мир входит новое, уникальное событие.
Оно должно быть инициировано тем, что именно как таковое и опознаётся субъектом в отсутствие каких бы то ни было альтернатив для выбора. Решения как будто и нет. Но невозможное событие имеет потенциал осуществления в том, что при отсутствии для себя опоры в пределах нормативно возможного оно не запретно в своем осуществлении. Тем не менее, с точки зрения нормативного восприятия любые аутентичные «оправдания» такого невозможного события будут опознаваться как противоречия, которые требуют разрешения в порядке следования законности в мире. Сознание субъекта становится своего рода «прокрустовым ложем», куда невозможно уложить субъект, не осуществив насилия. Такое событие не может быть ожидаемым в рамках каузального мышления, так как не имеет каузальных предпосылок для выбора из предполагаемых возможными, но никак не идентифицированных. И событийный ряд оказывается в положении принципиальной невозможности продолжения. В общем случае развертывание событийного ряда поддерживается фактом следования из прошлого. Но в специальном случае, о котором мы говорим, отсутствие предпосылок для выбора восполняется отсутствием ограничивающих выбор препятствий в условиях, когда такая безальтернативная «антиномия» ставит процесс перед возможностью осуществления выбора из безграничности всего (Ничто — в положении антиномичности ситуации в мире) возможного и невозможного. И выбор осуществляется только так, как это и возможно: в однозначности безальтернативности. Иначе говоря, выбор в антиномии постфактум представляется в тождественности всей безграничности возможных и невозможных событий до его свершения: такое событие есть каждое из непроявленных, не выбранное из многих, но в своей свершённости вошедшее в мир как единственный репрезентант их всех. На грани, разделяющей мир причинно-следственных связей и мир сверхсущего, размывается связанность закономерностями ограниченного «этого» мира и утрачиваются смыслы различения единственного и безграничного в множественности. На этой границе неразличительность устраняет момент полагания грядущего события в актуальность выбора. И это тоже в некотором смысле есть следование обобщённому принципу каузальности, поскольку определяет новое эксклюзивное событие в его единственности и в преодолении всякой антиномичности.
