Но где и в чём расположена эта мотивация? Как бы мы ни пытались определить это, мы не получим ничего, кроме фикции и фальшивой подмены.
Мы условно назовём это сознанием, но поскольку мы можем разделить наше понимание этого с кем бы то ни было только в осмыслении этой терминологической условности, то сущность этого понятия сокращается в общности его понимания до таких размеров, когда понимание её становится уже малозначимым. Но некоторая общность может гипостазироваться и при этом. Главное же состоит в том, что надлежит осмыслить понятие «сознание» в возможности полноты и неограниченности его смысловой самодостаточности для конкретного субъекта, его носителя. И эта полнота выявляет себя в предельной простоте и сущностной однородности. Свершением субъекта является вхождение в такое состояние, когда пределы его сознания расширены принципиально. Настолько, что он располагает сознанием как пространством для вмещения в него сущих в осознании их связей, когда появляется устойчивая интуиция о том, что проблема разрешения любых противоречий имеет перспективы в условиях расширения логосного потенциала. И даже доктринальные противоречия антиномического парадокса поглощаются надличностным потенциалом Нового Логоса в катарсисе.
Субъект обретает свершенность, когда его сознание расширено. Это не особенное состояние субъекта, а личнояе свойство всякого субъекта иметь, хотя бы потенциально, как угодно расширенное сознание.
Это всегда есть мистерия рождения индивидуального сознания в новом качестве. Универсальное сверхперсональное сознание не имеет никаких качественных и количественных границ, а его след в индивидууме может иметь любую меру раскрытости.
Подлинное осознание в свете такого понимания абсолютно просто и первично. Оно должно быть дологичным и чистым от всякого опосредования. И не нуждающимся в оправдании чем бы то ни было в мыслях или в чувствах.
Даже если оно светит сквозь неопределённость предчувствия, оно в себе не содержит никакой неопределённости и ясно по природе. И оно есть прообраз и существо всякой интеллектуальности.
Вхождение Нового Логоса развязывает все антиномии, противоречия и парадоксы. В сущности, уничтожая логику как гносеологическую доминанту и делая её фактом ситуационной организации личных гносеологических предпосылок.
Таким образом, формируется универсальное «вместилище» для ответа на экзистенциальный запрос любой меры значимости.
Так могут разрешаться все онтологические проблемы для субъекта кроме одной, но самой фундаментальной.
