Запутанность и субъективная оценка смешиваемости в осознании субъектом прошлого как искажения истинного прошлого в предлагаемой здесь интерпретации структуры времени и вписывание прошлого субъектом в рядоположенную событийность инициируют рассмотрение вопроса о возможности включения факта усвоения моментов событийности при расширении и размывании границ субъектности. Это даёт возможность предположить наличие предпосылок для существенно более общего определения субъектности в модусе облачённости субъекта-сущего. Ведь получающая в открытости выхода в Хаос субъектность усваивает в свидетельстве для себя онтологически данную присущность творящему потенциалу Хаоса. И это только потому, что так пластически обеспеченное знание прошлого получает законную долю в полноте бытия, свидетельствуя о прошлом в причастности его бытийности настоящего.
Но остаётся существенная трудность понимания того, как именно возможно усвоение субъектом собственного опыта иного субъекта. Можно разве только постулировать такую возможность хотя бы исключительно в её эксклюзивности. И ведь даже феномен коммуникативности в соотношениях между нормативно соотносящимися субъектами в представлении любого из них уже требует объяснения как чрезвычайного порядка явление. И даже малейшая степень такой коммуникативности утверждает её в модусе частичной отождествлённости соотносящихся субъектов. Но можно положить, независимо от степени проявленности коммуникативности, именно её мерой такого отождествления. В поддержку этому служит сам факт установления онтологического статуса такого положения в причастности прошлого безусловной бытийности настоящего. Таким образом, субъект вновь определяется с включением в его метафизическую фактуру явленности темпорально вписанного в событийность сущего. И это есть расширение его оболочки сущего в его чтойности.
Следует ещё раз подчеркнуть, что так понимаемая структура времени не содержит в себе никаких специфических моментов, которые бы фиксировали нарушение единообразия в фактуре темпоральности событийной последовательности. Таким образом, всякий момент настоящего включает столько полноты бесконечной событийности, сколько представляется субъекту в её осознании. Но поскольку только в осознании настоящего момента реализуется свидетельство об онтологической консистентности всего того, что может полагаться подлежащим оценке его реальности. И нет препятствий к возможности частичного или даже полного отождествления между личным опытом прохождения в темпоральной событийности и универсальным прообразом такой событийности в универсальности чистого времени. Его же насыщение специфической событийностью равно может осуществляться для всех субъектов, включая носителей сакраментального знания о судьбе Универсума всего сущего. Таким образом, личная судьба всякого субъекта становится синхронной с универсальным парадигматическим прообразом и содержит в себе тинктуру эсхатологической значимости.
