Коммуникативность — это только симптом существования глубинной отождествлённости. Мне просто необходимо зацепиться за ту идею, что даже коммуникативность содержит какие-то зачатки действия принципа неразличения в сущих. Мне ведь надо найти и логосную основу перспективы слияния. Оправдать в оформлении мыслью. Я хочу сначала «размыть» логику обыденной естественности в устоявшемся представлении о границах субъектности. Надо утвердиться в понимании условности всякой оболочки. Надо увидеть действие слияния в расширенную субъектность, а не просто констатировать, что она есть. А моё понимание структуры времени мне в этом должно помочь.
А предпосылка для опознания другого хотя бы отчасти как себя есть отголосок действия принципа слияния. Коммуникативность — проходная гипотеза.
Но немного о том, что именно формирует выявленность сущих в их темпоральности по вышеописанному следованию. И для этого мы имеем в ресурсе доступных понятий понятие логоса. Нам тем более не пристало его игнорировать, что именно логос относится к кругу тех из них, которые находились и прежде в поле нашего внимания. Именно логос осуществляет выявленность сущего в его феноменологической чтойности. В этом смысле логос есть принцип установления отношения между сущими без всякого исключения. При этом сущее приобретает признак субъектности в отношении другого сущего как объекта в этом отношении. И в том содержится предпосылка к приобретению онтологической причастности. Но именно фактом своего присутствия сущее устанавливается в онтологическом статусе. Это именно и есть единственный усвоенный субъектом в отношении обретшего в чтойности сущего модус бытия. Само же присутствие есть смысл и содержание настоящего момента. И если прошлое и будущее где-то и присутствуют, то это может быть только в настоящем, поскольку присутствие содержится именно в нём. Тем самым прошлое позиционирует себя как оформленное в своём присутствии. Само же присутствие как сущее, будучи первичным выражением темпоральности, не устанавливается в статусе того, что подвержено само темпоральности или наоборот. И нет необходимости выявления природы его принадлежности к сущим. В этом смысле оно не имеет иной чтойности кроме той фикции, которая выдаёт себя за таковую в причастности присутствию иных выявляющих себя в феномене сущих. Но присутствие и есть факт действия логосного принципа оформления в выявлении из недр хаоса как сущего представления о явленном настоящем. Само же структурирование в понимании субъектом структуры темпоральности имеет отношение только к специфике представления в свете логоса фактуры присутствия в оформлении созерцаемой чтойности сущего. Но поскольку это так, то вопрос о природе прошлого и будущего как априорных принципов гипостазирования сущих в причастности бытию может пока не рассматриваться в перспективе положительного утверждения. И, таким образом, прошлое и будущее «поступают» из недр хаоса вне априорного различения их предполагаемой природы. И следует заметить, что наполнение представлений о прошлом и будущем претерпевает транспозиции, когда «бывшее» будущим становится в настоящем «бывшим» прошлым. Оформленность же выявленного в логосе такова, что оценка истинности наличного представления потребовала бы сравнения двух разных актуальных присутствий в настоящий момент.
