Запрещено для детей. Пятый номер | страница 13
Первое, что бросается в глаза, как олень под колеса автомобиля на ночной трассе, это то, что наш «мужчина» чрезвычайно высокопарен:
Пафосные «вечность» «честь» «величье» «печаль», «судьба», «безразличие» встречаются на каждом шагу даже в текстах на бытовую тематику (а книжка-то в 2018 году вышла).
При этом, налицо проблемы с русским языком: «заглянуть назад», «взбегать с разбегу», «с других я таю губ», «развалиться с чаем на кровать», «картежный игрок», «берут до дрожи», «мне дорого звонить до Вас», «пророчили за правду», «подчинить аресту», «ты распахнешься мне» и все это не больше четверти от общего числа ошибок. В общем, как пишет сам автор: «да здравствует русская речь!»
Отдельно хочется поговорить о «перлах», которыми тексты буквально усыпаны. Приведем самые огненные: «от земли не отрывая век» (нет, это не про Вия), «ногами шурша по лужам», «губы защелкивал холод», «как лицо от солнца в горах сгорает», «молилась мать в междугородних трубках», «сердце вырвало голосом детским», «мы застрянем друг в друге», «старинный циферблат не шелестит стрелой», «как жадно ты обгорела».
Автор наделил своего лирического героя недюжинной склонностью к морализаторству. От лица последнего порой совершаются призывы и манифестации следующего характера:
Или:
В «мужской лирике», если придерживаться стереотипов, не обойтись без стихотворений о войне. Вот это, например, сползает в любовные сопли и фарс с первых же строк:
Далее слово берет Капитан Очевидность:
И вот, когда уже приходишь к выводу, что автор просто издевается, понимаешь, что нет, это все всерьез:
Чем же занимается наш «мужчина»? Об этом — практически ничего. Лирический герой либо сам представляется поэтом: «Я — стихи! Ты знаешь цену им?», либо рассуждает о поэзии, проговариваясь о творческом методе автора и его же публике:
