1
Автомобиль за Глембой так и не прислали. Пришлось поступить, как мы решили накануне: погрузить все семейство в машину и — айда в Пешт!
Втайне я досадовал, что отдых наш сорвался, но старался успокоить себя тем, что уж хотя бы такую услугу оказать Глембе я должен.
Взамен обычной рабочей спецовки он облачился в вельветовый костюм и даже нацепил шляпу. Рыжевато-коричневатый вельвет был довольно хорошего качества, однако Глембе и при параде удалось сохранить свою индивидуальность: костюм был крестьянского покроя, и повязывать к нему галстук Глемба не стал. Помимо гостинцев, которыми был забит багажник, он вынес из дому десятилитровый бидон с вином, но его мы не решились засунуть на заднее сиденье; Глемба, занявший место впереди, рядом со мной, пристроил бидон между ног, зажав коленями.
Судя по всему, он был явно в своей тарелке: удобно откинулся на сиденье и уперся подбородком в грудь. Правда, время от времени он неодобрительно качал головой, будто что-то ему не нравилось. Вскоре выяснилась и причина этого молчаливого неудовольствия.
— Вы не умеете брать повороты, — заметил он. — На повороте надо включить холостой ход и только в самом конце давать газ.
— Господин Глемба, я уже десять лет вожу машину, — заявил я не без некоторого апломба.
— А я — двадцать, — парировал он. — Причем осваивал я это дело в Америке. Представляете, каково там водить машину?
— Бывал я в Америке, — кивнул я.
Это удивило Глембу, но ответ у него был наготове:
— Но вы наверняка не водили там машину.
— Сам не водил, зато видел, как водят другие.
— Одно дело — видеть, и совсем другое — водить самому, — подытожил он. — На повороте обязательно надо переключать на холостой ход…
Мне не хотелось спорить с ним, поэтому я пошел по пути компромисса.
— Каждый водит, как привык…
— Значит, привыкли водить не по правилам, — подколол меня Глемба; сам он явно привык, чтобы последнее слово всегда оставалось за ним.
Я молча принял этот факт к сведению, а потому и Глемба не счел необходимым продолжать тему. Более того, мне показалось, что он как бы в знак примирения спросил:
— Ну как вам здешние края?
— О, мы прямо не налюбуемся! Верно, мать? — обратился я за поддержкой к жене.
— Что ты говоришь? — жена наклонилась вперед.
— Каждый раз, как проезжаем, налюбоваться не можем этими местами! — прокричал я.
Жена горячо поддержала меня. Мы наперебой принялись восхвалять живописность здешней природы, чем явно доставили радость Глембе. Он сполз на сиденье, и шляпа съехала ему на лоб.
