Он понюхал и отставил.
— Угостите этим Ярабу, — сказал он. — Тому все равно, что лакать. — Он опять запустил руку в свою суму, извлек оттуда литровую бутыль, наполненную прозрачной жидкостью, и протянул жене. — А из этой бутыли ему не наливайте, жаль добро переводить.
— Бери, когда дают, — поспешил я опередить жену, которая явно собралась отказываться, и заглянул в суму. — А больше вы нам ничего не принесли? — спросил я Глембу, которого ничуть не смутило мое нахальство, а, напротив — как я и надеялся, — скорее позабавило.
— Кто не ценит малого, тот не стоит большого, — заметил он, закрывая суму.
— Сварила бы кофейку, — подсказал я жене и обратился к Глембе: — Присаживайтесь, пожалуйста.
— Некогда мне рассиживаться — виноград дожидается.
— Что, разве поспел уже? — спросил я, на что Глемба осуждающе покачал головой.
— Вы вроде пташек небесных. У тех тоже одна забота — урожай собирать.
— А что, еще не пора?
— Да ты в своем уме? — крикнула из кухни жена. — Какой виноград в августе месяце! Разве что десертные сорта…
— В здешних краях даже десертные сорта созревают позднее, — сказал Глемба. — Только птицам одним кажется, будто виноград уже съедобный. — Лицо его опять приняло мрачно-сосредоточенное выражение, и он спросил: — Ну как, привезли?
— Что привез? — удивился было я, но тотчас спохватился. — Вы знаете, не удалось достать… — И как бы взывая к жене о помощи: — Верно ведь, где я только не искал!
— Да-да, — отозвалась жена, но ответ ее прозвучал робким вздохом, а вовсе не решительным подтверждением моих слов.
— Что значит — искали? — удивился Глемба.
— Весь город обегал… Два дня ушло на поиски, — продолжал я и, войдя в раж, затараторил: — Пытался даже через знакомых достать, по большому блату, а то в магазинах сказали, что это дефицит… Знаете ведь, как у нас бывает: если что нужно до зарезу, того и не достать.
— Действительно не достать, — мрачно подтвердил Глемба. — Но я ведь сказал вам, куда обратиться.
— Сказали?
— Конечно, сказал.
— В другой раз вы ему записывайте, — поспешила мне на выручку жена. — Я все записываю, а то у него память как худое решето…
— Да, знаете ли, на память свою я теперь совсем не могу положиться, — подхватил я. — Склероз идет полным ходом, не нынче завтра в законченного идиота превратишься.
— Я же сказал вам обратиться к Тарке, — строго продолжал Глемба. — Только он и может это достать. Специально для меня выписывает из-за границы.
— Ясно. Значит, этот товарищ… Тарка…
