Он потер кулаком нос — жестом, который я у него подметил раньше, — и повторил:
— Надо бы все тут подпалить… Рано или поздно я это сделаю…
Я не ощутил никакого реального веса в его угрозе, поэтому прежним задиристым тоном гнул свое, продолжая изучать острие лопаты:
— Чем вас так прогневал этот дом, господин Глемба?
Уставившись в одну точку, он махнул рукой, потом повернулся и ушел прочь.
К тому времени, как жена вернулась с кухни, Глембы и след простыл.
— Куда он подевался? — в полном недоумении спросила она.
— Ушел, — ответил я. — И даже не попрощался.
— Ну а все-таки — сказал же он хоть что-нибудь?
— Сказал, что подпалит дом… В один прекрасный день мы проснемся оттого, что над головой у нас крыша трещит…
— Что с ним такое? — Жена в отчаянии развела руками.
Глядя прямо перед собой, я задумчиво сказал:
— Видно, он и впрямь не в своем уме.
Жена отмахнулась от меня точно так же, как Глемба, и оставила одного. Тут я отложил напильник в сторону, припомнив, что лопату не точат, а отбивают.
6
Немало времени прошло, прежде чем мне удалось убедить жену, что вопреки своему обыкновению я вел себя не грубо и не развязно, словом, что это не я отпугнул Глембу. И чтобы окончательно ее успокоить, я сообщил ей принятое мною решение: плевать я хотел на недоумка Глембу и на всех забулдыг стариков из этой деревни, привезу мастеров из Пешта, и точка.
В тот день я еще успел тщательно отбить лопату, после чего острие у нее и вовсе пошло трещинами и зазубринами, а потом мы собрались и уехали домой, в Пешт.
К концу следующей недели мы опять отправились в Морту. Оба мы, и я и жена, делали вид, будто едем туда с охотой, но притворялись мы исключительно только ради ребенка — с той смутной педагогической целью, чтобы привить ему вкус к деревенской жизни и радость обладания собственностью, однако в глубине души мы были напряжены и подавлены. Вместо радостей обладания собственностью мы пока что вкушали связанные с нею огорчения. Выяснилось, что для ведения такого загородного хозяйства нужно много времени и денег, а мы не располагали ни тем, ни другим. Стоило задуматься о будущем, как нас тут же одолевали дурные предчувствия. Я пришел было к мысли, что надо продать этот дом, пусть даже дешевле, чем он нам достался: он поглощает все наши силы и средства, ничего не давая взамен. Однако я не решался и заикнуться жене насчет продажи: наверняка это послужило бы ей поводом лишний раз доказать мне, что я — неприспособленный к жизни тип, что я — тюфяк, зануда и нытик, а я терпеть не могу выслушивать подобные обвинения, потому что они недалеки от истины.
