– Ну, Бог с ней, с шляхтой, – решила Настасья. – А теперь рассказывай, свет, как ты своими силами розыск вел!
– А так и вел…
И Данилка поведал, как его смутило ночное молчание сторожевых псов на протяжении всей улицы, как он ходил к дому Устиньи да спугнул странного вида девку с посохом да как за той девкой гнался…
– Шуба, говоришь, была богатая? – переспросила Настасья.
– Богатая.
– А скажи-ка, куманек, девка та часом не прихрамывала?
Данилка возвел глаза к закопченному потолку.
– Нет, вроде не прихрамывала, но очень уж упасть боялась, – наконец молвил он.
– Что, княгинюшка? – забеспокоился Юрашка. – Что, свет? Догадалась?
– Погоди, не стрекочи… – Настасья все еще не сняла рук с Данилкиных плеч и глядела ему в глаза так, словно там, на донышке, сохранилось лицо той странной девки. – Говорила мне Марьица…
– Марьицу позвать?
– Нет, не зови. Я все и так помню. А что? Дай-ка сбегаем да и проверим!
– Прямо среди ночи? – удивился Данилка.
– Дело такое, куманек, что и среди ночи людей поднять стоит.
– До рассвета-то обернемся? – деловито спросил Юрашка.
– А тут и бежать недалеко. Ступай, куманек, одевайся!
Данилка послушно шагнул к дверям, да обернулся, как бы приглашая Настасью с Юрашкой следовать за собой.
И увидел такую картину – рука Настасьи уже лежала на Юрашкином плече, и он уже почти обнял Данилкину куму, и, видно, собирались оба скоренько поцеловаться, да вот помешали им!..
– Ступай, ступай! – нимало не смутившись, махнула свободной рукой Настасья. – А мы за тобой!
Данилка выскочил во двор и побежал к крылечку.
Много за эти дни стряслось непонятного, однако сейчас его волновал лишь один вопрос: как же это стряслось, что Настасья в зазорные девки угодила? С ее-то красой, с ее-то норовом?
– Что Настасьица? – спросила Федосья. – Все обговорила?
– Мы сейчас ненадолго со двора пойдем, – отвечал Данилка, торопливо одеваясь. – А потом вернемся.
Он натянул ставший уже узковатым тулупчик. И снова распущенный чуть ли не до подмышки рукав смутил его.
– Погоди, крестненький, – велела Федосья. – Скидывай эту лопотину! Есть у меня для тебя получше шубейка.
– И сапоги! – добавила Авдотьица. – Мне-то мой новые купил, а старые мои ему впору будут. Чего ж по снегу-то в лаптях?
Данилка посмотрел на статную, крупную девку и поверил – да, должны быть впору, велики бы не оказались…
– Шапку еще у меня купчишка забыл, – добавила Марьица. – Хорошая совсем шапка, надорвано только, ну да зашить можно. Раз ты конюх, то шить, поди, умеешь!
