Предвкушая не роскошную, но сытную трапезу, Деревнин трудился, не поднимая головы, и лишь привычное ухо отмечало – шум-гам притихает, стало быть, постылые челобитчики, они же – кормильцы-поильцы, убрались. Может, парочка еще осталась…
И тут он ощутил прикосновение к плечу.
– Давай челобитную, да поскорее, – дописывая последние на листе строки и не глядя на посетителя, сказал Деревнин.
– Я по иному делу, Гаврила Михайлыч.
Голос был знаком. Деревнин поднял голову и увидел Савельича, приказчика гостиной сотни купца Лукьяна Белянина.
Купец был человек уважаемый, Деревнин, бывало, с женой у него гащивал и у себя принимал. Так что посетитель заслуживал внимания.
– Выйдем-ка, – попросил приказчик.
И мудрый подьячий не стал допрашиваться, что за таинственность такая. Просто встал да и пошел на крыльцо, а Савельич – за ним.
Они отошли подальше от приказа и даже несколько спустились к Неглинной, чтобы уж точно лишние уши в ногах не путались.
– С чем Лукьян Романович прислал? – осведомился Деревнин. – Да говори скорее, холодно.
– Лукьян Романович твоей милости кланяется и просит быть в гости не замешкав, – все же чего-то опасаясь, отвечал приказчик. – И коли кого из своих с собой возьмешь, тоже неплохо будет. Чтобы выпивши одному не возвращаться.
Купцу было по средствам отправить подьячего домой в добротном возке, да тот возок ему и подарить вместе с лошадью. Разумный Савельич давал понять – дело такое, что лучше бы иметь при себе человека для охраны. И Деревнин его прекрасно понял.
– Скажи Лукьяну Романовичу – пусть к обеду ждет, – велел подьячий. – И хорошо бы велел изготовить калью утиную со сливами, это у ваших стряпух изумительно получается.
– Уж готова, – усмехнулся приказчик. – Твоей милости дожидается.
И пошел к Никольским воротам, как если бы ему в Кремль по делам надобно, а в Земский приказ так забежал, между делом…
У приказного крыльца Деревнину и попался Стенька.
Деревнин не то чтобы покровительствовал земскому ярыжке… Он видел Стенькино желание выбиться в люди, опять же – тот ходил по его делам за сущие гроши, и подьячий смекнул, что может за мелкие услуги рассчитаться обедом, тем более что Белянин просил взять с собой кого-то из своих.
– Ты вот что, Степа. Со мной обедать сейчас пойдешь. Понял? Подожди-ка, пока соберусь.
Сказал он это строго. Не сказал даже, а приказал.
Такие приказания Стенька готов был исполнять круглосуточно. И потому к выходу Деревнина уже торчал на опустевшем крыльце, всем видом показывая: готов служить государю ножом и ложкой!
