– Иди сюда, прелестное создание, – сказал он.
– В которое плечо тебя ранили? – спросила Памела, садясь рядом. – Чтобы случайно не задеть.
– Оно давно заштопано и благополучно заживает, не волнуйся. Иди ко мне. – Он обнял ее за шею и притянул к себе. – Боже, как я мечтал об этой минуте.
Он крепко, жадно ее поцеловал, с силой прижался губами к ее губам, и Памела едва удержалась, чтобы не вскрикнуть от боли. Джереми засунул язык ей в рот, принялся поспешно расстегивать пуговицы на блузке и нечаянно оторвал одну, та отлетела на пол. Джереми сунул руку Памеле под блузку, скользнул пальцами в лифчик, обхватил грудь, нащупал сосок, но Памела отпрянула.
– Джереми, ну не здесь же! Нас могут увидеть, – нервно рассмеялась она. – Я помню, на чем мы остановились, и не меньше твоего мечтаю о продолжении, но…
Он пожирал ее глазами.
– Нас тут могут увидеть разве что слуги отца, а им хорошо платят, чтобы держали рот на замке.
Она выпрямилась:
– Прости, Джереми. Но я пока не готова. Я очень рада тебя видеть, но мы же никогда еще не заходили так далеко. И прошло столько времени…
– Черт возьми, Памма, – перебил он, – я ведь всего лишь человек. Знаешь, сколько раз я мечтал об этом, когда торчал в той проклятой дыре?
– Прости. Ты застал меня врасплох, вот и все.
– Что ж, придется мне научиться сдерживаться. Снова вести себя как хороший мальчик, – ухмыльнулся он. – Как только смогу выходить из дома, я тебя умыкну. Сбежим вместе.
– В смысле, под венец? В Гретна-Грин?[17] – спросила Памела, не зная, радоваться ей или пугаться.
Джереми рассмеялся:
– Милое мое дитя, ты по-прежнему так романтична и невинна! Какая женитьба, когда война на дворе? Я просто хочу залучить тебя в какую-нибудь укромную лондонскую гостиницу. Чтобы лечь с тобой в постель.
– А-а. – Памела почувствовала, как горят ее щеки.
– Ты же сама сказала, дорогая, что ты теперь взрослая. – Он лукаво улыбнулся. – Или, может, у тебя есть кто-то другой, о ком я не знаю? Признайся, я пойму. Меня ведь так долго не было, и ты, наверное, даже не знала, жив я или мертв.
– Никого другого у меня нет, Джереми, – ответила она. – Только ты. Всегда только ты и был.
– Ну, тогда все в порядке, – польщенно резюмировал Джереми.
Памела помедлила, но все же спросила:
– Я так понимаю, моя младшая сестра заходила тебя проведать.
– Ага. Смешная девчонка, правда? С ней не соскучишься.
Памелу охватило облегчение.
Когда Бен вышел на крыльцо, к дому подкатил «роллс-ройс». Дверь водителя отворилась, и вышел сэр Уильям Прескотт собственной персоной, оправляя пиджак на случай, если тот помялся за время поездки. Он всегда выглядел безукоризненно: холеный, волосы с проседью, костюм с Сэвил-Роу
