Порой умирают боги — и права нет больше верить
И движутся манекены, не ведая больше страха
От этих каменных систем в распухших головах
Теоретических пророков
Напечатанных богов <…>
Домой!
(«Домой!»).
Безличный мир «оно» как источник объективизма, по Дягилевой, господствует в сфере массмедиа (ср. с нежеланием Янки давать интервью). Этот мир отучает человека мыслить и чувствовать, что наиболее ярко показано в ее произведении «Холодильник» (Сказка-картинка) [29, с. 172].
Попытка противостоять засилью «оно» возможна только как выход за пределы строго ограниченного пространства и времени окружающей системы ценой жизни или душевного здоровья. Поэтому и слово трансформируется или в смех (=юродство) или молчание (=смерть). Иными словами, противостояние возможно только в таких формах как сумасшествие, сон или смерть.
Сумасшествие — одна из основных тем произведений Янки — выступает в качестве характеристики и привычного качества окружающей действительности: «От большого ума — лишь сума да тюрьма»; «В безвременном доме за разумом грохнула дверь»; «А чувака жалко — он жрет мепробамат».
Примечательно, что Дягилева использует желтый цвет как традиционный со времен Ф. М. Достоевского признак сумасшедших домов: «Расселите нас в желтых домах»; «Желтый мир, которого все больше». Сумасшествие — это также возможность обжить враждебное пространство или выйти за его пределы.
Безумие лирического героя носит оттенок жертвенности и «ругания миру» (Д. С. Лихачев). Так, герой Дягилевой наделен основными чертами, характеризующими древнерусского юрода: он голоден, наг («В простыне на ветру по росе поутру»; «Не подходи ко мне — я заразная, грязная»; «Не сохнет сено в моей рыжей башке, // Не дохнет тело в моем драном мешке»), безроден, под его мнимой глупостью и нелепыми для окружающих действиями скрывается потаенная мудрость и надежда исправить этот мир и существующий в нем порядок вещей («А я желаю, чтобы все смеялись, // Когда я громко хлопаюсь на пузу. // Ведь „посмеяться“ есть „посметь сказать“»).
Весьма показательна в этом плане также композиция «Полкоролевства»: «Я оставляю еще полкоролевства, // Восемь метров земель тридевятых // На острове вымерших просторечий // Купола из прошлогодней соломы <…> // Я оставляю еще полкоролевства, // Камни с короны, // Два высохших глаза, // Скользкий хвостик корабельной крысы, // Пятую лапку бродячей дворняжки <…> // Я вернусь, чтоб постучать в ворота, // Протянуть руку за снегом зимой…».
