Уже под самое утро я сам не дал поспать Тане. Меня жутко пронесло.
— Таблетки, что ты хочешь, — сказала медсестра, вынося судно. — Все страдает от них.
После рисовой каши с кусочком сыра и ста миллилитрами горячего шиповника на завтрак ко мне пришла целая делегация врачей.
— Профессор Агаров, — представился один, самый старший среди них. — Ну, как себя чувствуем?
Остальные попрятались за его широкой спиной, держа наготове блокноты и листы с графиками.
— Нормально, вроде бы, — ответил я, даже не зная, как себя вести. Решил просто лежать со страдальческим видом.
Он похлопал меня по плечу и посмотрел на приборы.
— Есть какие-нибудь сейчас трудности? — спросил он коллег, не отрывая взгляда от мониторов.
Из-за спины появился Игорь Олегович:
— Калий падал, что дало тахикардию небольшую. Креатинин снова был вчера высоким. Почки плохо работают. Диализ делать пока не стали. Решили раствором промыть. Сегодня утром уже лучше. Еще лейкоциты повышенные, около двенадцати, сохраняется риск тромбообразования, колем фрагмин, а в целом стало лучше намного.
— Хорошо… — задумчиво пробубнил профессор. — Сегодня еще пускай полежит, завтра везите на биопсию, а потом сразу в отделение переводите. В реанимации, думаю, больше надобности нет. Там он быстрей на поправку пойдет.
— Хорошо, профессор, так и сделаем.
— Максим, ты не переживай. Сердце мы хорошее тебе поставили. После трансплантации живут долго. И пятнадцать, и двадцать, и тридцать лет. Так что все будет хорошо. Конечно, с тобой пришлось попотеть, уж больно ты на покой хотел, но мы тут с коллегами посовещались и решили, чтобы ты жил. У меня внук такого же возраста, как и ты, поэтому я понимаю ситуацию. Сделали все, что могли, и даже больше. Теперь дело за тобой нас радовать.
— Спасибо, профессор, — сказал я, и слезы вновь накатились на глаза.
— Отдыхай.
Они подошли к бабушке Клавдии.
— Ну, а тут как у нас дела? В себя приходила?
— Нет. Стонет иногда. Дела в целом никакие. Мы были уверены, что она до утра не дотянет. Внук уже в пятый раз звонил, спрашивал, что и как. Ждет, видимо, не дождется.
— Давайте, попробуем сделать ей бронхоскопию. Посмотрим, что там творится с легкими. Заодно и гастроскопию тоже. Позвоните в отделение и подайте на сегодня заявки. Уколы давайте снижать. Хватит спать. Пора выводить ее из анабиоза.
— Хорошо, профессор.
— Ага, действуйте и, если что, мне докладывать. Я так просто своих пациентов не отпускаю в мир иной. Мы еще поборемся.
