— Слезь, пожалуйста. — Голос стал сиплым от страха.
Сидящий к ней спиной не пошевелился.
— Стас, послушай, слезай…
Он обернулся, в приглушенном свете ламп, развешанных под потолком галереи, его лицо выглядело куда старше, чем на первый взгляд. Таким бывает человек, который прошел длинный, полный лишений путь, но вместо дома нашел пепелище. Или нет, не так. В конце-концов оказалось, что дома вовсе не существует, что он сам его придумал. А на деле у него есть лишь пустота и чужие жизни, которые никогда не пересекутся с его собственной.
— Стас, слезай. — Слезы уже кипели в горле, вот-вот прорвутся.
— Да чего испугалась-то? — Улыбка в миг стерла маску старика, остался лишь пьяный парень, красивый в своей хмельной грусти. — А давай вместе, а?..
— Ты с ума сошел? — Охнула, попятилась к двери, ведущей в галерею.
— Какая дура, а! — Стас улыбнулся еще шире. — Давай вместе попробуем сделать так, как хочется. Напиши сказку. Одну. Любую. А я по ней нарисую. Чтобы лес непроходимый, чудища…
— И старуха-банши воем своим прогоняет тьму?
Бабка под ребрами встрепенулась, прочистила горло, обольстительно улыбнулась голыми деснами.
— Да хоть что, просто попробуй. И я попробую. Давай?
Конечно, он был вусмерть пьян, но эти слова, эта улыбка, эти глаза — яркие-яркие, чистые, честные, вспыхнувшие вдруг надеждой, Лера просто не могла им не поверить. И улыбнулась в ответ, и протянула руку, мол, да! да! я согласна, слезай скорее, поедем ко мне, ты будешь спать на диване, а я напишу для тебя самую жуткую, самую красивую сказку, только слезай!
Стас продолжал сидеть в полоборота, покачиваясь на перилах, ему нужно было развернуться, встать на нижнюю перекладину ограждения, перекинуть через него одну ногу, перенести на нее вес, потом вторую и спрыгнуть на тротуар. Это было легко даже для хмельного тела, окончательно онемевшего от долгого сидения в неудобной позе.
Все случилось в одно мгновение. Вот Стас оторвал ладонь от перил, чтобы схватиться за Леру, вот развернулся, просунул носок левого кроссовка между коваными балясинами, оттолкнулся от перил и покачиваясь встал. Теперь их разделяло ограждение. Позади Стаса заканчивалась короткая ночь, позади Леры мерцала лампами галерея. Они тянулись друг к другу — еще немного и пальцы встретятся, сплетутся, и один вытащит другого на безопасную сторону, чтобы все закончилось. Чтобы все началось.
Лера не отрываясь смотрела на Стаса, уверенная в своей победе. Это была секунда чистого восторга, миг узнавания в чужом человеке человека своего — понятного, близкого, почти родного. Она уже видела, как спускаются они с моста и ловят машину, как говорят заплетающимися языками, делая реальным то, о чем и мечтать-то было страшно. Главное, встретиться пальцами, главное, не отвести глаз.
