— Пустая трата нервов. Ты ведь тоже не брался за свои рисунки, так?
— Не брался. Рисовал какие-то скетчи и тут же выбрасывал. Это же время, ты права, а время — деньги. А деньги — это квартира, еда, оплаченный интернет, помощь родителям и бухлишко, чтобы окончательно не поехать крышей.
— Гляди-ка, а не помогло. — Лера скривилась во тьму. — Бухлишко-то нам совершенно не помогло. — Помолчала, скинула носком сандальки камешек, тот полетел вниз, шлепнулся о воду. — Значит, мы не можем взяться за дело мечты, просто потому что никто у нас его не купит в итоге?
— Выходит, что так. — Стас засунул руку под толстовку и выудил плоскую фляжку. — Так выпьем же за это!
Сделал большой глоток, протянул Лере, та не глядя взяла. В полом нутре фляжки булькнуло. На вкус пойло оказалось горьковатым, вязким и травяным. Теплый егермейстер огнем пронесся по горлу и ухнул в пустой желудок. Лера сделала еще один глоток, и еще.
— Знаешь как мы называемся? — спросила она, чувствуя, что жар наполняет ее, мягко кружа голову. — Люди, готовые заниматься тем, чем не хочется, и так, как навязывают им другие, ради того, чтобы получить немного деньжат?
— Есть предположения, да.
— Бляди, — сказав это, Лера поняла, что пьяна в какую-то невозможную, несусветную дугу. — Мы подставляемся с разных сторон, подмахиваем задом, открываем рот и работаем языком. Мы готовы менять задумки, макеты, планы, лишь бы угодить. Мы пишем продажную херь, ради денег. И даже не думаем взяться за что-то важное, просто потому что нам страшно. Страшно вложить слишком много себя, а на выходе получить… Пшик.
Она перевесилась через ограждение, разжала руки, оторвала от асфальта ноги и повисла так, покачиваясь на животе, будто большие весы, еще не решившие, в какую сторону склониться.
— Кажется, тебе хватит, — пробормотал Стас, схватил ее за плечо и потянул наверх. — Полетишь же…
Лера помотала головой, пытаясь собраться с мыслями. Ноги опять обрели опору, в голове шумело, чужие пальцы осторожно забрали у нее опустевшую фляжку.
— А может стоит, как думаешь? — наконец спросила она. — Взять и полететь вниз. Хотя… тут низко. Не разобьешься.
— Это смотря как падать, если спиной назад да еще плашмя, то оглушит ударом и выплыть уже не получится. Нахлебаешься сразу. К тому же темно.
От этих слов — продуманных и логичных, стало не по себе. Лера отшатнулась от ограждения. Она вдруг представила, как это на самом деле — шагнуть в темноту, почувствовать, что внутренности сжимаются в один комок от ужаса падения, а потом удар, который выбивает дух, и вода повсюду, черная, тяжелая, грязная вода. Ни вдохнуть, ни вырваться из ее лап.
