А когда все закончилось, я вымыла руки, ополоснула лицо и вышла из ванны, прикрыв за собой дверь. Увидев меня, кошка с шипением взлетела на подоконник. Замерла, принюхалась и снова зашипела.
— Что, не слишком модная стрижка? — Мне хотелось плакать, но голос прозвучал до смешного бодро. — А мне нравится, холодит…
Шее и правда было непривычно холодно. Я будто лишилась чего-то важного, пусть мне и стало легче, но легкость эта оказалась обманчивой.
— Глупости. — Сложнее всего доказать самому себе, что дурные предчувствия не стоят ни гроша, но я всегда была асом в самообмане.
Чтобы отвлечься и не думать, что скажет Мишка, когда увидит это безобразие, я подошла к комоду и начала методично открывать все ящики и полки. На нижней даже нашлась пачка разобранных картонных коробок и моток скотча. За полчаса методичной работы я сделала больше, чем за последние два с половиной дня. С этого и нужно было начинать. Выспаться по приезду, найти коробки и сложить в них все, что покажется стоящим быть увезенным домой. А остальное запихать в мешки и снести на мусорку.
Но сказать всегда легче, чем сделать. Даже без копания в своем воспаленном разуме, общения с кошкой, которой, может, не существует вовсе, и прочей инфернальной ерунды, разобраться в дедовских вещах оказалось трудной задачей. Я даже подумать не могла, что он так любил коллекционировать странный хлам.
Когда с полки на меня посмотрели мертвые, пластмассовые глаза тряпичного клоуна, я вскрикнула, но быстро взяла себя в руки. Но бюст длинноволосого мужчины, больше похожий на посмертную маску эпохи возрождения, чем на учебное пособие по музыки с подписью «И. С. Бах», никак не вязался с образом дедушки, далекого от искусства.
Две неработающие музыкальные шкатулки, обитые красным бархатом, одна работающая, разразившаяся такой скрипучей мелодией, что у меня с полчаса потом ныли зубы. Искусно вырезанная из дерева птица с двумя огромными крыльями, но без головы. Целый ящичек красноватых камешков, будто собранных где-нибудь на Марсе. Рота пластмассовых солдатиков — все как один инвалиды, лишившиеся в неизвестном бою конечностей, оружия, а то и половины туловища. Увесистая фигура кентавра с абсолютно дьявольской бородой и мускулистым торсом, переходящим в лошадиный круп. Стопки религиозных книг, обещающих за час снять сглаз и порчу, за день исцелить от любой хвори, а за месяц так и вовсе достигнуть просветления и научить ходить по воде, превращая ее в вино.
