По утрам над сырой землёй курчавилась тёплая туманная дымка, буйно вздымая дикорастущие травы. Наступила благодатная пора сенокоса. Над лугом вольно ширилась песня. Обнажённые по пояс смерды и княжеские холопы[11] в такт раздольной мелодии дружно взмахивали косами, оставляя за собой волнистые ряды разнотравья. Изредка кто-то останавливался, утирал струящиеся по лицу липкие ручейки пота, потом отстёгивал висевшую на поясе деревянную бутыль с квасом и с наслаждением к ней прикладывался. А испив и обтерев рукой губы, удовлетворённо крякнув, споро включался в работу, догоняя своих товарищей.
Княжич направил своего жеребца мимо растянувшихся в неровный ряд косарей. Молодой жеребец, поравнявшись с косцами, вдруг заартачился, затоптался на месте. Княжич, натянув поводья, грубо ударил его кнутом. Заржав от боли, жеребец резко сорвался с места. Тревожно закричал Фёдор. Его крик услышал дюжий косарь и, увидев скачущую на него лошадь, успел схватить её за узду.
С побелевшим от испуга лицом княжич неподвижно застыл в седле, крепко вцепившись обеими руками в холку жеребца.
С криком: «Жив, слава Богу, жив!» — примчался Фёдор.
— Не ушибся, княжич? Не досмотрел, каюсь, ну да что теперь говорить, главное — не повредил себя!
Он помог питомцу слезть с жеребца. А косарь, поглаживая беспокойного скакуна по храпу, с укоризной ему выговаривал:
— Ишь, что вздумал, княжича нашего напугать!
Подскакал со свитой князь. Увидев, что с сыном ничего серьёзного не случилось и возле него суетится боярин Фёдор, обратился к стоящему рядом косцу:
— Как звать тебя, смерд?
Тот отпустил успокоившегося коня и низко, до земли, поклонился.
— Прозывают меня Молчаном. Бортник я, а сегодня по наказу тиуна[12] вышел на сенокос.
— Я твой должник, Молчан! Может, тебе что-нибудь надобно?
— Сделал я то, что должен был сделать любой на моём месте. А позволь, князь, высказать просьбу, — не растерялся бортник.
— Говори, чего же ты от меня хочешь?
— А прошу я, светлейший князь, чтобы ты пособил моему отроку Андрею, направил его в обучение ковалю. Очень уж любы ему щиты и мечи руськие, сам хочет ковать их.
— Оружейники нам нужны, потому просьба твоя похвальная. Быть по сему, привози сына в Чернигов! На моём дворе в Красном тереме отрока встретят и сведут в учение к лучшему черниговскому мастеру.
А благодарить меня не надо, — увидев, как низко кланяется и пытается что-то сказать смерд, остановил его князь, — свою преданность ты мне уже показал!
