– Не говорите глупости, – проговорила Лорен.
Отворив дверь, Стивенс внес в гостиную самую изысканную трапезу. За омлетом последовали перепела и нежнейшее суфле.
– Ну почему мужчины так счастливы, когда живут в одиночестве… – трагическим тоном проговорила Лорен. – Почему за ними лучше ухаживают чужие люди, чем собственные жены?
– O, ну это вздор, знаете ли, – проговорил Джимми. – Я про то, что это не так. Это же просто невозможно… я часто думаю…
Он осекся и смолк; Лорен опять покраснела.
Бандл вдруг охнула, и собеседники ее вздрогнули.
– Идиотка. Дура. Это я про себя. Я же знала, что о чем-то забыла.
– Что же?
– Вы же знаете Окуня… то есть Джорджа Ломакса?
– Я довольно много слышал о нем, – ответил Джимми. – От Билла и Ронни, кстати.
– Значит, так. На следующей неделе Окунь устраивает нечто вроде безалкогольной вечеринки, и он получил письмо с предостережением от Семи Циферблатов.
– Что? – взволнованно воскликнул Джимми, подавшись вперед. – Неужели?
– В самом деле. Он рассказывал об этом моему отцу. Как по-вашему, на что это может указывать?
Джимми откинулся на спинку кресла, углубившись в размышления, старательные и быстрые. Наконец он заговорил. Вывод его был краток и конкретен:
– На этом приеме что-то произойдет.
– Я тоже так думаю, – сказала Бандл.
– Теперь все сходится, – проговорил Джимми, словно в полусне. Повернувшись к Лорен, он неожиданно спросил: – А сколько лет вам было во время войны?
– Девять… нет, восемь.
– А Джерри, надо полагать, было около двадцати. Большинство парней этого возраста участвовали в войне. Но не Джерри.
– Да, – согласилась Лорен, задумавшись на минуту-другую. – Да, Джерри не был в армии. Не знаю почему.
– А я могу объяснить вам, – проговорил Джимми. – Или, по крайней мере, предложить очень вероятную отгадку. Его не было в Англии с тысяча девятьсот пятнадцатого по девятьсот восемнадцатый год. Я постарался установить это. И никто не знает в точности, где он все это время находился. Думаю, все это время Джерри был в Германии.
Краска бросилась на щеки Лорен, она с восхищением посмотрела на Джимми.
– Какая тонкая мысль.
– Он ведь хорошо говорил по-немецки, не так ли?
– Ну да, как природный немец.
– Не сомневаюсь в том, что я прав. Слушайте обе. Джерри Уэйд работал в Форин-офис. И производил впечатление такого же тихого дурачка – простите мне этот термин, однако вы понимаете, что я имею в виду, – как Билл Эверсли и Ронни Деврё. Выполнял чисто орнаментальные функции. Но на самом деле он представлял собой нечто совершенно другое. Я думаю, что Джерри Уэйд был настоящим. Наши секретные службы считаются лучшими в мире. И я думаю, что Джерри Уэйд занимал в этой системе достаточно высокое положение. Это объясняет все! Помню, в последний проведенный в Чимниз вечер я всуе произнес, что Джерри просто не может быть таким ослом, каким пытается себя изобразить.
